– А что сделаете вы? – спросил Пол.
Кайнс сурово глянул на мальчика, вновь перевел взгляд на герцога:
– Я проверю, цел ли конденскостюм. Там, где червь не достанет, например в скалах, я бы остался у орнитоптера. В открытых песках нужно немедленно отойти от машины, подальше и побыстрее. Достаточно километра, а затем я бы укрылся под балахоном. Червю достанется аппарат, но он, может быть, минует меня.
– А потом? – спросил Холлик.
– Надо подождать, пока червь не уберется восвояси. – Кайнс пожал плечами.
– И это все? – спросил Пол.
– Когда червь удалится, можно попробовать уйти из этого места, – продолжил Кайнс. – Идти надо тихо, избегать барабанных песков и приливных котловин – прямо к ближайшим скалам. Их много. Так что можно и добраться.
– Барабанные пески, что это? – переспросил Холлик.
– Определенное состояние песка при уплотнении, – ответил Кайнс. – Легкий шажок по ним отзывается барабанным боем. Черви никогда не пропускают такого.
– А приливные котловины? – продолжил герцог.
– Углубления в почвах пустыни, столетиями заполняемые пылью. Некоторые настолько велики, что в них есть и течения, и приливы. Они поглотят любого, кто по неосторожности ступит в них.
Холлик откинулся назад и провел рукой по струнам. Наконец он запел:
Дикие твари рыщут доныне,
Ожидая заблу-удшего,
Ох-х-х, не искушай же демона пустыни
Во избежание ху-у-удшего.
Всюду угрозы…
Он резко оборвал песню, наклонился вперед:
– Впереди пылевое облако, сир.
– Вижу, Гарни.
– Его мы и ищем.
Пол перегнулся, чтобы заглянуть вперед, и заметил километрах в тридцати перед ними желтое облако пыли на поверхности пустыни.
– Одна из ваших фабрик-краулеров, – сказал Кайнс. – Она на поверхности, – значит, под ней специя. Облако – это выброшенный песок, когда специя уже отсортирована. Такое облако не спутаешь с другим.
– Над ней летательные аппараты, – сказал герцог.
– Вижу двух… трех… четырех споттеров, – проговорил Кайнс. – Они ждут появления следа червя.
– Следа? – переспросил герцог.
– Песчаной волны, движущейся к краулеру. На поверхность выбрасывают и сейсмозонды. Иногда черви передвигаются так глубоко, что не видно никакого следа. – Кайнс оглядел небо. – Вблизи должен быть и каргон, только я его что-то не вижу.
– А червь приходит всегда? – спросил Холлик.
– Всегда.
Нагнувшись вперед, Пол тронул Кайнса за плечо:
– А какой величины участок у червя?
Кайнс нахмурился. Дитя это задавало взрослые вопросы.
– В зависимости от размера.
– А какие вариации? – поинтересовался герцог.
– Большой охраняет три-четыре сотни квадратных километров, маленькие же… – Он умолк. Герцог внезапно включил тормозные двигатели.
Аппарат дернулся, хвостовые двигатели с шипением отключились. Теперь машина функционировала уже полностью как орнитоптер, крылья которого размеренно и плавно вздымались и опадали. Не отпуская управления, герцог указал левой рукой на восток от комбайна.
– Это и есть след?
Чтобы разглядеть, Кайнс перегнулся через герцога.
Пол и Холлик, прижавшись к окну, глядели в ту же сторону. Пол успел заметить, что застигнутый врасплох маневром эскорт вырвался было вперед, но теперь уже медленно разворачивался. Комбайн-фабрика была все еще впереди, километрах в трех.
Там, куда указывал герцог, полумесяцы дюн простирались до горизонта. Эту рябь пересекала прямая линия, начинавшаяся движущейся горой песка. Полу это напомнило след, на мгновение оставленный на воде крупной рыбиной, плывущей у поверхности.
