Дюнкерк - страница 9

О какой западне речь? Дело в том, что границы Франции были на самом деле почти неприступны. Их защищала линия Мажино – лучшая в мире цепь укреплений, тянущаяся на 400 километров. Прорвать ее было практически невозможно. «Линия была волнорезом, отводившим поток немецких войск в Бельгию, – писал А. Дж. П. Тейлор в книге «Вторая мировая война». – По сравнению с линией Мажино бельгийские укрепления ничего не стоили. До 1936 года Франция была союзником Бельгии и по крайней мере могла рассчитывать на франко-бельгийское военное сотрудничество. Затем Бельгия перешла на позиции нейтралитета. Граница между Францией и Бельгией была длиннее, чем линия Мажино, ее укрепление обошлось бы немыслимо дорого, и французы этим заниматься не стали. Таким образом, бельгийский нейтралитет был единственной их защитой от Гитлера. Вряд ли достаточной».

Но получилось, что линия Мажино вместо того, чтобы стать защитой Франции, стала ее ахиллесовой пятой – французское командование настолько верило в ее неприступность, что даже не рассматривало других направлений будущего удара немецких войск, кроме как в обход, через Бельгию. Между тем германское командование выбрало другой путь – нанесло удар танковыми армиями через Арденны, что во Франции считалось невозможным. Союзники и опомниться не успели, как немцы ударили им в тыл, разгромили, разделили армию на небольшие группы и обратили в бегство.

Так что же получается? Франция, Бельгия и Англия сосредоточили на границе с Германией огромную, прекрасно вооруженную и оснащенную армию, ничем не уступающую немецкой, кроме разве что боевого духа. Границы Франции были защищены лучшими в мире укреплениями. Более того, в распоряжении союзного командования были немецкие планы наступления, которые уже и шпионы присылали, и курьеры теряли, кажется, не хватало только, чтобы Гитлер лично вручил их на серебряном блюде.

И при этом Франция была разгромлена всего за несколько дней, а остатки ее армии вместе с британскими войсками оказались блокированы на небольшом пятачке земли около Дюнкерка. Почему? Как это могло случиться?

Прежде всего, как это ни странно, дело было в тех самых планах, которые то и дело попадали в руки союзного командования. Потому что планов у немцев было два. И по какому из них они будут действовать, никто точно не знал.

Главнокомандующий французской армией генерал Морис Гамелен считал само собой разумеющимся, что немцы поведут наступление через Фландрскую низменность – плохо укрепленную равнинную территорию в Бельгии, которую все считали естественными воротами во Францию. Именно так Германия действовала в Первой мировой войне. И действительно, поначалу так и планировалось. В октябре 1939 года, когда Гитлер объявил о своем намерении напасть на Францию, Генеральный штаб составил первую версию плана «Гельб», за основу которого был взят план Шлиффена 1914 года. По этому плану главный удар должна была наносить группа армий «B» – ударить через Голландию и Бельгию, сокрушить оборону в районе Брюсселя и прорвать франко-бельгийскую границу на равнинах Фландрии. Вспомогательный удар должен был наноситься через Люксембург – с целью сковать французские резервы и создать угрозу линии Мажино.

Гитлер был недоволен планом, он указал южнее, на Арденны, и спросил: «А здесь можно пройти?» Генералы ответили, что нельзя, если не будет уверенности, что ударные силы союзников двинутся в Бельгию. Поскольку такой уверенности не было, а Гитлер хотел атаковать как можно скорее, он отказался от этой идеи и, как уже говорилось, назначил наступление на 12 ноября 1939 года.