Дзен и велосипед: велопрогулка как вид медитации - страница 8

Волею случая эти меры служат примером того, как дзен осмысливает сострадание: как способ понимания друг друга; передвигаемся ли мы пешком, на велосипеде, на автобусе или на полноприводном внедорожнике, мы – часть одного и того же бытия и в равной степени уязвимы. Когда автомобиль наезжает на велосипед, это плохо сказывается на обоих.

Таким образом, конкретная дорожная разметка, пересекающая улицы и проспекты, перестает быть частью политики, которая содействует целесообразности, и начинает обеспечивать безопасность. Она заставляет тех, кто по ней так или иначе движется, чувствовать себя ближе друг к другу, более сплоченными. Ощущать себя частью одной и той же системы – дорожного потока. Сострадание: для будд и бодхисаттв сострадать кому-то вовсе не значит жалеть; они считают это чувство, скорее, близким к пониманию, к сочувствию, которое относится как к друзьям, так и к врагам. Проявляемое без принуждения и приводящее к сопереживанию, пониманию и тому, что энергия начинает циркулировать, оно требует мудрости, которая возникает совершенно естественным образом, когда мы откладываем эго в сторону и выходим за его рамки.

Сострадание действует как сеть. Кто-то его не проявляет, пока другой его не готов воспринимать; оба служат для этой энергии каналами.

Чем усерднее практиковать сострадание, тем больше его становится.

Родители городских подростков стараются по возможности обуздать их. Они говорят: «Тело – это твое средство перемещения в пространстве; виноват может быть и другой человек, но основная тяжесть всегда ляжет на тебя. Я знаю, ты-то осторожен… а вот от других можно ждать чего угодно». Это общие фразы, но в них все же заключена какая-то истина. В прошлом и настоящем. Слабенький толчок от автомобиля – и ты падаешь. В молодости всего лишь обдираешь колени; с возрастом же рискуешь сломать какую-нибудь кость. Небрежность может оказаться роковой.

Но… как можно жить без велосипеда? Чем его заменить? Спорт – это же совсем другое дело.

«Я ничего не запрещаю, но не говори, что тебя не предупреждали. Когда ты берешь велосипед, я волнуюсь…» Стоит усесться в седло, и гора предупреждений спрессовывается в понимание риска. И уже не нужно слышать парализующий вас голос: «Поосторожнее с этим, поаккуратнее там», – вы сами начинаете время от времени проявлять бдительность и внимание.

Вы знаете, куда идете, и учитесь видеть, не глядя. Вы понимаете движения машин и уверены, что ваши собственные – предсказуемы.

Несмотря на все, в городском велосипедисте есть героический дух. Он – Давид, который рискует жизнью, бродя среди Голиафов. Машин, которые накатывают сзади и проезжают дальше, ни на кого не обращая внимания; машин, которые обгоняют, игнорируя соседей по ряду; машин, которые, выезжая с парковки, чуточку высовываются, чтобы увидеть, свободна ли дорога.

«Разве это не опасно?» – спрашивает клиент, видя шлем, висящий у меня на рюкзаке. Он произносит это восхищенно и настороженно, думая: «Какого лешего мой редактор разъезжает на велосипеде? Он что, не может перемещаться каким-то иным способом?»

«Да, – отвечаю я, в то время как сценарии автокатастрофы и смерти чередой проходят перед моим мысленным взором, – но я осторожен». И произнося это, понимаю, что вынужден лавировать между легковушками, мотоциклами, автобусами и грузовиками, которые движутся вдвое или втрое быстрее и маневрируют в потоке, как им заблагорассудится, и что самый легонький толчок может сбить меня с ног. Тем не менее, есть причина, по которой я продолжаю крутить педали и которую трудно, а то и невозможно объяснить.