Дзержинский 119-й (Недокументальная быль) - страница 16
– Всё, пришли, – сказал Михаил, остановившись на третьем этаже и на ощупь вставляя ключ в замочную скважину квартирной двери. – Все ещё спят, наверное.
В крошечной прихожей тоже было темно, и вошедшим пришлось долго возиться у входа, снимая ботинки и наступая друг другу на ноги.
– Нет здесь света, патрон испорчен, – досадуя, проворчал Михаил.
Разувшись, Ирокез с Серёгой втащили тюк в комнату, аккуратно перенося его через тела людей, которые действительно ещё спали, упаковавшись в спальники и подложив под голову куртки или дорожные рюкзаки. Мебели в комнате, за исключением небольшого стола и пары стульев, не было.
Вошедший вместе с ними Глеб пробрался к окну, откинул занавеску и выглянул наружу, в хмурую серость занимавшегося утра. Двор забелел уже достаточно отчётливо, и он заметил посреди него несколько занесённых чуть ли не до крыши машин, огромные, под два метра сугробы, наваленные невдалеке от подъездов, и протоптанные мимо них дорожки.
– По ходу, тот ещё райончик, – услыхал он за спиной голос Серёги. – Пенсы, небось, одни только и остались, да ещё алкашня всякая.
– С чего ты взял?
– Да у нас в Северодвинске такой же точно есть, у меня там бабка живёт. В нём раньше от завода квартиры давали. Так там теперь одни только старики, молодёжь вся: кто в Питере, кто Москве, кто где – работу в нашем городе сейчас нормальную не найдёшь.
– Ну и ладно. Они-то как раз на выборы и ходят.
– Ага, чтобы за Путина проголосовать, – усмехнулся Серёга с горечью.
– Ну, ты уж не обобщай. Моя бабушка вон всегда за коммунистов голосовала.
– Ой, да знаю я народ наш, подписи уж сто раз собирал. Им сколько не объясняй – всё без толку, только телевизору и верят. Главное, сами живут, как чёрт знает кто, пенсий им едва на еду хватает, а всё туда же – прутся за своего царя-батюшку бюллетень в урну кинуть. Зато на нас гавкать быстро научились: мол, делом бы шли заниматься, нечего тут по квартирам ходить.
И Серёга, точно воспроизведя эти столь хорошо знакомые любому партийцу интонации, брезгливо скривил губы.
В этот момент в углу комнаты послышалась сонная возня, и чья-то высунувшаяся из-под одеял взлохмаченная голова проворчала:
– А можно потише, а? На кухне про пенсов своих трындите.
Разговор Серёги с Глебом вынужденно оборвался, и оба они, примолкнув, вышли из комнаты, чтобы не будить товарищей.
За крепко заваренным, приторным от сахара чаем, который заедали толстыми ломтями чёрного хлеба, обсуждался план действий на ближайшие дни.
– Послезавтра Дима Елагин из Нижнего подтянется, а пока я здесь за старшего, – сообщил Михаил. – В Москве решили так: здесь, в предвыборном штабе он рулить будет – местный ведь, знает все расклады. А на федеральном уровне, то есть, всякие там связи с союзниками, с прессой – это уже Евгений Сергеевич на себя берёт.
– Он нам в Москве говорил вчера, что и сам сюда на днях подъедет, – сообщил Глеб.
– Знаю. С Зюгой вопрос утрясать остался.
– Эх, вот бы действительно КПРФники своего кандидата сняли… – протянул Ирокез мечтательно.
Михаил в ответ на это только ухмыльнулся и перевёл разговор в другое русло:
– Короче, сейчас чай допиваем – и за дело. Начнём с расклейки. Сначала здесь, в городе поработаем, а через несколько дней, когда ещё люди подтянутся, поедем и по всему округу. В нём ведь не только сам Дзержинск, но и Павлово, и Константиново, и Ардатов, и ещё куча посёлков и деревень всяких есть.