Ручной фонарик мелькает на мгновенье перед бледным личиком и синими глазами.
– Боже мой! Да вы совсем ребенок! – восклицает гортанный голос, – как же отпустить вас одну так поздно?
Минута молчания, потом гортанный голос раздается опять:
– Будьте покойны, дитя. Я позабочусь о вашей матери. Поезжайте, если вам надо. Аршак проводит вас в кабриолете и привезет обратно ко мне, то есть к вашей матери. Я позабочусь о ней.
– Спасибо! Спасибо! Я не знаю, как благодарить вас! Я даже не могу различить в темноте вашего лица. А между тем вы спасли жизнь маме и мне! Кто вы? Дайте мне хоть взглянуть на вас! Как ваше имя?
– Я – друг! – звучит ласковый ответ. – Вы увидите меня скоро. Кончайте ваши дела. Аршак доставит вас ко мне. Жаль только, что вы так спешите. Вам бы надо переодеться, переменить обувь.
– Нет, нет! Я высохну по дороге. Я и так опоздала. Только не оставьте маму. Ради Бога, позаботьтесь о ней!
– Будьте покойны, дитя.
– Благодарю.
Даня крепко сжимает протянутую руку, потом быстро вскакивает на подножку, целует похолодевшее лицо матери и садится в кабриолет подле Аршака, осторожно уложив на переднем сиденье захваченный с собою молчаливый странный предмет.
– Можно ехать. Только поскорее! Прошу вас, поскорее.
– Да, да! Княжна-джаным приказала, значит можно! – отвечает Аршак и трогает вожжами лошадь.
– С Богом! Возвращайтесь скорее! Будем вас ждать! – раздается вдогонку гортанный голос.
Какой милый этот еще так мало знакомый, но уже бесконечно близкий голос неизвестной спасительницы.
– Кто она – ваша княжна? – обращается Даня к своему соседу, когда они отъехали немного от коляски и людей.
– Как?! Ты не знаешь, госпожа?! – восклицает тот с удивлением.
– Святая Нина, просветительница Грузии! Неужели вы не слышали ничего о «друге» и «княжне»? – прибавляет он.
Даня, нетерпеливая от природы, начинает волноваться:
– Скажите же, кто она! Кто спас меня и мою мать от смерти?
– Кто? – голос ее соседа вздрагивает от затаенной гордости, когда он говорит: – Кто она? Она солнце и счастье Джаваховского гнезда! Она роза Гори и орлица Дагестанских гор! Она улыбка ангела и благоуханная азалия долины! Она – названная княжна Джаваха, Нина Бек-Израил.
* * *
Девять часов вечера. Концерт, устроенный в зале учительской семинарии в Гори, в самом разгаре.
Уже проиграл на скрипке чахоточный артист из Тифлиса, и вся розовая от смущения исполнительница цыганских песен успела пропеть несколько веселых вещиц и столько же грустных, а высокий, бритый, плотный человек уже передал «на бис» комичный рассказец о поросенке. Наступало время исполнения одного из самых интересных нумеров концерта: юная, очень талантливая артистка из Петербурга должна была выступить на эстраде собрания и исполнить несколько «нумеров» на арфе.
В афишах не было указано, какие пьесы она исполнит, потому что молодая артистка была импровизаторшей на арфе: она сама сочиняла все те пьесы, которые исполняла в концертах и сочиняла их тут же, во время игры, «импровизировала» их. Это еще более усилило интерес к артистке, не учившейся, как говорили, ни в одной школе, и между тем успевшей приобрести уже громкую известность. Арфистка была в полном смысле талант-самородок, взлелеянный на свободе.
Послушать юную петербургскую гостью собралась самая разнообразная, самая пестрая публика, какая только бывает в Гори. Тут были и армяне, и грузины, и русские; были горцы в своих живописных костюмах, были мужчины и женщины, старики и юноши, пожилые дамы и молоденькие барышни, словом, настоящая толпа закавказского гнездышка, притом шумная, нетерпеливая.
