– Пусть свяжутся с департаментом армии напрямую. Получится быстрее.
– И мы будем выглядеть как идиоты. Мы не можем признаться, что в течение пятидесяти лет рядом с нами находилось что-то, о чем мы не имеем ни малейшего понятия.
Ричер пожал плечами и снова показал на телефон:
– Ты узнаешь в тот момент, когда узнаю я. Возможно, никогда.
– Ты был командиром? В элитном подразделении?
– Некоторое время, – подтвердил Ричер и добавил: – Тебе не кажется, что Платон странное имя для мексиканца? Лично мне оно больше напоминает бразильское.
– Нет, югославское, – сказал Петерсон. – Как у того старого диктатора.
– Его звали Тито.
– А я думал, это южноафриканский епископ.
– Тот был Туту.
– Тогда кто такой Платон?
– Древнегреческий философ. Ученик Сократа, учитель Аристотеля.
– И какое ко всему этому отношение имеет Бразилия?
– И не спрашивай, – ответил Ричер.
Каплер и Лоуэлл вернулись в общий зал, разложили еще теплые копии из копировальной машины на каждый из подносов с входящей информацией и снова ушли.
– На сегодня их работа закончена, – сказал Петерсон. – Теперь у них будет пятичасовой перерыв на ленч. Какая глупость использовать людей так бессмысленно.
– Что они натворили?
– Я не могу об этом говорить.
– Так плохо?
– Не особенно.
– Тогда что?
– Я не могу об этом говорить.
– Очень даже можешь.
– Ладно. Три дня назад они отключили свои радиоприемники на целый час. И отказываются говорить, почему, как и что они в это время делали. Мы не можем такого допустить. Из-за тюремного плана.
Телефон снова зазвонил без двадцати десять. Джек взял трубку и сказал:
– Да?
– Майор Ричер? – спросил женский голос.
– Да.
– Знаете, кто я?
– Продолжайте говорить.
– В последний год службы вы вели занятия с курсантами.
– Правда?
– Тема: интеграция армейских и федеральных расследований. Я была слушателем на тех курсах. Разве вы не узнали мой голос?
– Продолжайте говорить.
– Что вы хотите, чтобы я сказала?
В тот момент Ричеру хотелось, чтобы она говорила и не останавливалась, потому что у нее был великолепный голос – теплый, немного хриплый, слегка с придыханием и намеком на близость. Ему нравилось, как он шелестел у него в ухе. Очень нравилось. Мысленно он представил его обладательницу блондинкой, лет тридцати пяти, не больше, но и не моложе тридцати. Вероятно, высокой и очень симпатичной. В общем, голос был просто потрясающий.
Но он его не узнал и сообщил ей об этом.
– Вы меня разочаровали, – сообщил ему голос. – Может, я даже немного обижена. Вы уверены, что не помните меня?
– Мне нужно поговорить с вашим командиром.
– Это подождет. Поверить не могу, что вы меня не помните.
– Могу я сделать предположение?
– Валяйте.
– Я думаю, что вы являетесь своего рода фильтром. Ваш начальник хочет знать, тот ли я, за кого себя выдаю. Если я скажу, что помню вас, то провалю испытание. Мы с вами никогда не встречались. Возможно, я жалею, что это не так, но мы не знакомы.
– Но я у вас училась.
– Неправда. Вы просто прочитали мое личное дело. Название курса придумали исключительно для общественного потребления. Его суть состояла в том, что следует делать, чтобы оттрахать федов[4], и ни о каком сотрудничестве с ними речь не шла. Если бы вы там присутствовали, вы бы про это знали.
– Отличная работа. – В голосе появился намек на улыбку. – Вы только что прошли тест.
– Итак, кто вы на самом деле?
– Я – это вы.
– В каком смысле?
– Я командир 110-го специального подразделения.
