Открыв глаза, я увидел перед собой лишь расплывчатую картину. С трудом поднявшись на локтях, ощупал голову. Она была перевязана, кто-то также обработал нанесенную неизвестным веществом рану у виска. Я понял, что капитан закончил свой разговор и направился ко мне. Резким движением он вновь опрокинул меня на койку, которая располагалась в каюте боцмана.
Мужчина уселся на скрипучий стул и уставился на меня.
– Что это на вас нашло, Джек? – вдруг спросил он. Мои глаза еще плохо видели, но выражение Блэйка напоминало мне ужасное недоумение. – Зачем вы напали на моего помощника?
– Простите, капитан, – проскрипел я. – Я думал, это была моя мать…
– Что? О чем это вы?
– В это трудно поверить, но там была…
Я закашлялся. Мне было довольно трудно произносить слова, в голове до сих пор стоял звон от сильного удара. Мысленно я проклинал этого помощника, которому, вероятно, тоже досталось.
Блэйк протянул стакан рома, который я в ту же секунду опрокинул. Мне как будто стало легче.
– Объясните мне, что там произошло? – не успокаивался Блэйк. – Мой старпом Эд доложил, что вы с криком бросились на него и огрели лампой по голове, на что он ответил вам тем же.
– Я же сказал, что сожалею о случившемся. Мне трудно говорить. Ох, и сильно же он ударил меня. Блэйк, вы и представить себе не можете, что происходило в трюме…
– Это я и хочу знать. Вы так себя вели, будто призрака увидели.
– Возможно, так оно и было. Все было как наяву. Я услышал пение. Затем увидел женщину, она сидела там и напевала колыбельную для своего мертвого младенца.
– Звучит как бред, – сухо произнес капитан. – Вы отдаете отчет своим словам? Кто, черт возьми, мог петь в моем трюме? Да еще и женщина!
– Я думал, вы сможете ответить мне на этот вопрос, капитан.
Я собрался с силами и продолжил. Блэйк внимательно слушал меня.
– Когда она развернула платок, я увидел младенца. Это был я, капитан. Этим мертвым младенцем был я… Его лицо было бледным, а она ни с того, ни с сего превратилась в жуткую уродливую старуху. Она вдруг пошла на меня, я стал отступал. И когда она открыла свое лицо, я узнал в ней свою мать! Мне стало так страшно, что я тут же потерял сознание.
Блэйк молчал, он ждал от меня продолжения рассказа. Я перевел дух и продолжил.
– Все действительно происходило, как наяву. Она говорила со мной…
– О чем она говорила? – ровным тоном спросил Блэйк.
– О том, что меня не было в тот момент, когда она умирала. И это было так. Я был далеко на севере. Отец писал, что ее состояние ухудшается, но прибыть до ее кончины я не успел. Не было ни дня, чтобы я не ругал себя. Я ведь мог быть с ней, но предпочел уехать, так как дела для меня были превыше всего.
Блэйк молчал. Он смотрел в одну точку и, казалось, думал о своем. Но я продолжил.
– Я не присутствовал на похоронах. И вообще, узнав о ее смерти, замкнулся в себе. По прибытии домой я отказывался глядеть на ее портреты. И мне показалось, что я даже забыл, как она выглядела. Так было легче. Я много раз посещал ее могилу и рассказывал ей о своих морских путешествиях. Никогда прежде я не чувствовал себя таким одиноким. Почему вы все время молчите, Блэйк?
– Я слушаю, – спокойно ответил капитан. – Мне кажется, вы и сами дали себе ответ. Ваша мать ждала вас и только вас. Вероятно, ей никто не был нужен, кроме родного сына. Но вас рядом не оказалось, и для нее это было большим потрясением. Представьте, каково это: умирать в окружении слуг и своего мужа, но без родного сына? Сразу все поймете.
