Если жужжание было концом всего, то пирог стал началом. Потому что в то утро, когда Дженнифер Чан переехала в Нигдебург, мама испекла пирог.
Вот что нужно знать: если мама занялась выпечкой – это плохой знак. Когда мама держит в руках свежий торт или пирожки, с тем же успехом у неё над головой может висеть мигающая табличка с надписью: «ПОДХОДИТЬ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ».
Когда я заглянула на кухню, мама смотрела в сторону. Так что, стоило мне увидеть пирог, я быстро повернула прочь – но меня заметил папа.
– Доброе утро, Мэллори, – поздоровался он. Папа сидел за кухонным столом и потягивал, вероятно, уже третью чашку кофе за утро. – Как тебе спалось?
Я вошла на кухню тихо, осторожно, словно приближалась к посыпанной сахаром антилопе гну.
– Приятно.
Мама отряхнула муку с рук и повернулась, чтобы посмотреть на меня.
– Хорошо, Мэллори. Спят хорошо, а не приятно, – затем она нахмурилась, – Что это у тебя на лице?
Я дёрнулась. В начале лета, прежде чем уехать на месяц в Филадельфию к своей двадцатидвухлетней сестре Кейт, Рейган начала пользоваться косметикой. И подарила мне свой запасной карандаш для глаз.
Нельзя сказать, что я красилась слишком ярко. Я совсем слегка подводила нижние веки, чтобы мои неприметные карие глаза казались больше. С Рейган я чувствовала себя крутой, словно выгляжу не на свои двенадцать, а на все четырнадцать.
Но слова мамы заставили меня ощутить себя ребёнком, заигравшимся в переодевания. Глаза защипало от подступивших слёз. В последнее время так часто случилось, когда я говорила с мамой.
Папа заметил на своём типичном отцовском языке:
– Она исследует внешние проявления своих внутренних чувств.
Вот только от этого мне стало ещё хуже. Я ведь ничего не проявляла. Это просто макияж.
Мама бросила на папу взгляд, который говорил «мы обсудим это позже», затем негромко откашлялась.
– В любом случае, я рада, что ты встала. Я как раз собиралась поприветствовать в Нибурге наших новых соседей.
– Боже мой! – ахнула я. – Ты собираешься встретить Дженнифер Чан? – неловко признаваться, но мой голос упал до шёпота, когда я произнесла это имя. Но я ничего не могла с этим поделать. После всех слухов эта девочка практически стала знаменитостью.
Мама нахмурилась.
– И её мать, да. Можешь составить мне компанию.
Новости становились всё лучше и лучше.
– Хочешь сказать, что я буду первым ребёнком в Нигдебурге, который её увидит?
Папа пригубил кофе, чтобы скрыть улыбку.
– Постарайся не называть наш город Нигдебургом на публике, Мэл. Звучит немного уныло.
И вот так просто: вся неловкость от разговора про косметику взяла и испарилась. Потому что это было круто. Я смогу самолично подтвердить все эти слухи. Мне позарез надо было написать Рейган, и как можно скорее. Она же позеленеет от зависти!
Когда умерла моя соседка через дорогу, старая мисс Мартин (мир её праху), мы начали наблюдать, ожидая, кто въедет в опустевший дом. Последними новичками в городе были Рейган и её отец, и все дети надеялись, что приедет кто-то нашего возраста, кто-то, кто будет достаточно интересным.
Как оказалось, моему классу повезло дважды, потому что сначала к нам приехала Рейган, а потом – Дженнифер Чан.
