Джейн сидит на полосатом диване в гостиной, сложив руки на животе. Джаспер валяется у ее ног.
Джейн вспоминает, как Кристофер Робин и Винни-Пух отправились в море с зонтиком, чтобы спасти Пятачка от наводнения.
Может, взять все свои зонтики, отнести к воде, перевернуть – и пустить в плаванье? Может, они забрали бы с собой всю пустоту и привезли что-то взамен.
– Загрязнение океана, значит? – сказала бы тетя Магнолия. – И это твое грандиозное решение?
Или:
– Хватит валяться на диване, перестань жалеть себя и сделай что-нибудь полезное.
«Хорошо-хорошо, тетя Магнолия, – думает Джейн. – Ради тебя я встану». С тяжелым вздохом она поднимается и осматривает комнату.
Девушка застилает брезентом середину ковра – здесь предстоит делать самую тяжелую и грязную работу – и начинает вынимать сложенные в ящиках зонтики. Места маловато, поэтому одни она оставляет закрытыми, а другие прислоняет к углам, пока Джаспер внимательно следит за ее манипуляциями. Она вытащила все зонтики, до единого. Их просто негде было оставить, все свое имущество Джейн привезла с собой. Итак, у нее тридцать семь готовых зонтов, и некоторые из них не так уж плохи. Зонтики превратили комнату в любопытный пейзаж из красочных колючих холмиков.
В столе со сдвижной крышкой Джейн обнаруживает маленькие наклейки: «Письма без ответа», «Письма для хранения», «Почтовые отправления», «Фотографии», «Адреса»… Снимает их одну за другой, переворачивает и делает собственные ярлыки: «Клей», «Никелевая серебристая проволока», «Крепежная проволока», «Штифты», «Метизы», «Латунные бегунки», «Петли», «Наконечники». Довольная собой, Джейн раскладывает вещи по соответствующим ящикам. Потом сваливает в кучу все стальные спицы и натягивает ткань над спинкой кресла и боковыми столами. Швейную машинку оставляет на полу и идет мыть руки в гигантскую ванную, отделанную золотом.
Последнее, что Джейн достает из своих ящиков, – пять больших фотографий в рамках. Четыре из них сделаны тетей Магнолией, а еще одна – ее коллегой. Роскошная рыба – морской черт из Индонезии, – на спине у которой будто растет лес из черных нитей. Большие темные глаза кальмара Гумбольдта из Перу. Подводная фотография падающих лягушек в Белизе, их хватающиеся за воду лапки, в глазах тревога. Канадский белый медведь, только что вынырнувший и теперь счастливо отдыхающий на берегу.
Эти фотографии потребовали недюжинного терпения и большого мастерства. Тетя Магнолия никогда не пугала животных, не преследовала их и не применяла никаких уловок. Просто ждала. Она была шпионом подводного мира, а там жизнь тихая и размеренная.
Больше всего тетя любила морозные, полярные подводные пейзажи. Необычность, суровость, чувство изоляции. Она нацарапала карандашом под фотографией белого мишки: «Спой! За жизнь медведя!»
Наконец, там была фотография самой тети Магнолии в Новой Зеландии. Тетя стояла на морском дне в подводной экипировке и касалась носа огромного южного кита, а тот смотрел на нее с молчаливым достоинством. Тетя Магнолия была очень воодушевлена поездкой в Новую Зеландию, где морская жизнь охраняется законом. «Это дает мне надежду на мир», – сказала она. Она была такой. Сохраняющей надежду. Считала, что это важно.
Джейн снимает со стены несколько картин, чтобы освободить место для фотографий. Как только она вешает последнюю, раздается сигнал обогревателя. Тот словно напоминает: обрати на меня внимание. Печальный звук, но в то же время какой-то уютный. Джейн нравится, как выглядит ее комната. Может быть, за этим необычным приключением последует что-то хорошее и доброе?
