Он уже воодушевлен. Воодушевлен тем, что я позволяю ему. Его пальцы обхватывают мое запястье. Он начинает дышать чаще, целует меня более настойчиво, его язык ритмично скользит по моему.
Немного отстраняюсь и изображаю участившееся дыхание.
– Может, я зайду? – шепчет он возле моего рта.
Мотаю головой.
– Я имею в виду не это. Мы могли бы что-нибудь выпить.
– Нет. Я… я не могу.
Он ворчит, потом прижимается ко мне бедрами.
– Боже, до чего же ты горячая…
Теперь я чувствую его мокрые губы на шее, его вставший член упирается мне в живот. Чуть учащенное дыхание помогает мне выглядеть беспомощной.
Он рукой обхватывает мою грудь и стонет. Мне было одиннадцать, когда я в первый раз позволила мальчику прикоснуться к моей груди. Я была готова к этому, и когда все произошло, я подумала: «И все? Это то, чего я хотела? Такое впечатление, будто он давит на клаксон».
После всех выпусков «Пентхауса» это было полнейшим разочарованием.
Стивен в своем умении ненамного лучше. Он поглаживает и мнет грудь через бюстгальтер с прокладками. Я даю ему продолжить, но наконец говорю «нет» и мягко отталкиваю его.
– Я не могу. Это неправильно.
– А мне кажется, что все очень правильно, – говорит он с робкой улыбкой.
– Разве я была бы порядочной девушкой, если б переспала с тобой на первом свидании?
Мы оба знаем ответ.
Если б мы уже находились в квартире, он, естественно, был бы настойчивее. На лестнице у него нет иного выбора, кроме как элегантно отступить, поэтому он хмыкает и делает вид, будто его лицо не горит от похоти.
– Знаю. Но кем бы я был, если б не попытался?
Из уважения к своей роли я не отвечаю: «Ревностным христианином с искренней верой и подлинным уважением к женщинам». Вместо этого спрашиваю:
– Ты позвонишь мне в выходные?
– Позвоню, если смогу. Выходные всегда сильно загружены.
– Да, конечно. Ну, я отлично провела время. Еще раз спасибо тебе.
Он подмигивает и машет мне, пятясь. Открываю дверь и проскальзываю в квартиру, уверенная в том, что скоро состоится новое свидание.
Ближайший приют для домашних животных расположен в двенадцати кварталах, но великолепная погода располагает к прогулке, поэтому я с энтузиазмом отправляюсь пешком. Раньше у меня никогда не было питомца. Моему семейству приходилось пробираться мимо двух шелудивых сторожевых псов, сидевших на цепи на переднем дворе, но те псы были злобными и блохастыми. Это еще одна деталь печального ландшафта моего детства.
Мое будущее не стало определеннее, а вот моя решимость упрочилась. Я хочу кошку. Вот когда придет время возвращаться в Малайзию, тогда я и займусь этой проблемой. Пока никаких реальных препятствий нет.
Прохожу мимо того итальянского ресторанчика и думаю о том, чтобы заглянуть к ним позже, но на обед они не открываются. Чем ближе подхожу к приюту, тем обшарпаннее выглядят окрестности. Я оказываюсь в полупромышленной зоне рядом с железнодорожными путями, прохожих здесь почти нет. Уже подумываю о том, чтобы достать из кармана складной ножик, но тут вижу впереди вывеску приюта. Слышен лай собак.
Парковка маленькая и вся забита. Наверное, суббота – напряженный день для этого заведения. Зайдя внутрь, я оказываюсь в обществе двух семейств с детьми, которые пришли выбирать собаку. Пробираюсь к стойке администратора.
– Я ищу кошку.
Администратором работает бледный молодой человек. Вид у него такой, будто девять месяцев назад его ужасно постригли и он решил больше не испытывать судьбу. Закончив писать что-то, он вздыхает.
