Энни требовательно приподняла красиво изогнутую бровь и я восхитилась её ухоженности: девушка явно себя любила. Я рядом с ней серый гадкий утёнок. Джейн и без того невероятно худая, буквально плоская дощечка, так и на лицо невзрачная, спасали глаза - большие и выразительные, яркого синего цвета. За такие можно и душу продать. Ясные, бездонные и очень честные. И черты лица правильные, аристократические, но за общей неухоженностью это достоинство, увы, терялось. А мне самой следить за внешностью своего нового тела просто было некогда: то я переживала за попадание в другой мир, то несколько месяцев провела в монастыре, а там о таких вещах вообще не думаешь, то вот в бегах. Тут бы выжить, а не перед зеркалом вертеться.
Вздохнула и мастерски сделала реверанс. Не слишком подобострастно, но с необходимой в эдаких случаях толикой уважения к возможному работодателю.
- Ого! - опешила Эн, - это ты где такому научилась?!
- В пансионе для девочек в Шелтоне при тамошней церкви, - солгала я и глазом не моргнув.
- О-о, - губы служанки округлились, - так ты образованная? Такое может очень понравится мадам, я читаю крайне медленно, она злится и пуще прежнего раздражается, - покачала головой новая знакомая. - Ладно, чего уж тебя учить, коли ты лучше меня многие вещи из этикета ведаешь, только время зря потратим. Давай хотя бы приведём в порядок твои волосы и смоем эти ужасные брови! Просто кошмарные, такие густые и чёрные, они у тебя прям как настоящие, и как ты умудрилась их нарисовать столь правдоподобно? - и снова нескончаемый поток словоохотливой девушки забил весь мой эфир.
Смыть мою маскировку вышло далеко не сразу, пришлось взять на кухне плошку масла и тряпицей, смоченной в жирной субстанции, оттереть свои соболиные бровки, кои я нарисовала в волосковой технике.
А стоило часам пробить одиннадцать, как Энни подхватилась и, поманив меня за собой, вышла из небольшой комнатушки, где её поселили, в коридор. Далеко идти не пришлось: номер мадам Бернар располагался прямо напротив.
Короткий стук в дверь, затем девушка прислушалась и хотела было развернуться, чтобы, по всей видимости, уйти, как до нас донёсся приглушённый чуть скрипучий женский голос.
- Стой здесь, я тебя позову, - прошептала Энни и, поправив чепец, потянула дверную ручку на себя.
Я вытянула шею, чтобы рассмотреть хоть что-то, но комната была погружена в полумрак, и заметны были лишь какие-то фрагменты мебели, да часть балдахина над кроватью.
Дверь за Энни закрылась быстро, и я осталась одна в плохо освещённом коридоре. Но заскучать не успела - минут через пять дверная створка распахнулась снова и Энни, делая странные знаки бровями, громко сказала:
- Дженни, проходи будь добра, мадам Бернар хочет с тобой познакомиться.
И отошла в сторонку, пропуская меня вперёд, при этом умудрилась шепнуть:
- Хозяйка не в духе.
Я вошла в хорошо обставленное помещение, плотные занавески на окнах уже были распахнуты и в комнату лился яркий дневной свет. Любопытно было - жуть. А посмотрев на кровать, наткнулась на прищуренный взор зелёных глаз: незнакомая дородная женщина следила за мной, как кобра за мышью.
- Ты та, о ком столь вдохновенно вещала Эн? - голос скрипучий, неприятный.
- Прошу прощения, мадам, - опомнилась я и быстро присела в положенном случаю книксене, застыв буквально на пару тройку секунд, после чего изящно одни слитным движением выпрямилась и ответила: - Да, я та самая. Меня зовут Дженни.
