– Искин, твоё новое имя – Амели, – сказал Джим, едва перешагнув порог центра управления. В центре управления стояло одно кресло, вокруг которого находилось шесть экранов разных размеров. Как только Джим занял кресло, три экрана напротив него засветились и по ним побежали строки, предоставляемые искином информации.
– Принято, капитан, – подтвердил искин корабля. Вообще, после войны Империй было не принято давать искусственному интеллекту имя, но Джим решил отойти от этих рамок. Такое отношение к искусственному интеллекту было вызвано тем, что во время войны машины в какой-то момент чуть не вышли из подчинения, когда им дали большую свободу действий, и только экстренные, жёсткие меры помогли не допустить этого.
– Амели, полный тест всех систем, – сказал Джим, покидая кресло. – Сколько тебе понадобится времени?
– Шестнадцать часов и тридцать две минуты, – Джим замер, не дойдя до выхода центра управления.
– Амели, назови свой класс, – столь короткое время полной диагностики могло быть вызвано либо не полным контролем всех систем, либо…
– Искусственный интеллект класса тяжёлый крейсер, серийный номер С19643254А, – вот и ответ на вопрос. Значит, это фрегат постройки первого десятилетия, а тогда качество считалось нормой.
– Доклад о базах данных, – вторая догадка посетила Джима. Если мусорщики не сняли с фрегата искин, стоимость которого отдельно может превысить сотню тысяч кредитов, то, по-видимому, они не сильно интересовались им, когда взламывали и, возможно, его базы данных не повреждены.
– Базы данных повреждены, на их восстановление понадобится тридцать шесть часов со стопроцентной загрузкой системы, – все-таки искин взламывали самым быстрым и варварским методом. Скорее всего, работал дройд-взломщик «Шлен», другие не пользуются популярностью у мусорщиков.
– Продолжай работать, – Джим вышел в коридор и направился в сторону кают.
В коридоре кроме большого количества пыли присутствовал всякий мусор. Двери, ведущие к каютам, раскрылись, и свет в маленьком коридорчике плавно зажегся, осветив две двери, находящиеся параллельно друг другу. С левой стороны располагалась каюта капитана, с правой – каюта для членов экипажа.
Каюта капитана разочаровала своими размерами. Джим ожидал более свободного пространства для человека, который будет проводить долгие месяцы в открытом космосе. У левой стены стояла небольшая кровать, рядом находилась тумба, на которой разместился стандартный пищевой синтезатор и небольшой утилизатор. Обычный шкаф, вмонтированный в правую стену каюты, заканчивался дверью, ведущей в санитарный узел и небольшую душевую кабину.
Присев на край кровати, Джим активировал пищевой синтезатор, который сразу вывел информацию на свой маленький экран: пищевые картриджи просрочены и требуют немедленной замены. Над пищевым синтезатором находился небольшой экран, транслирующий картинку с оптического датчика, расположенного около входа на фрегат.
– Амели, синхронизируй контакты с моим коммуникатором, – экран коммуникатора, пристёгнутого к левому запястью Джима, несколько раз моргнул, и голос Амели, раздавшийся в каюте, оповестил об успешном окончании синхронизации. – Амели, звонок старшему технику Блору.
Вместо ответа экран в каюте сменил картинку, сейчас он был полностью чёрного цвета с бегущей белой полосой. Ждать пришлось несколько минут, прежде чем на экране появилось возмущённое лицо Блора, он уже хотел сказать какие-то гадости, но, увидев, кто его побеспокоил, улыбнулся Джиму.
