– Что простите?! – Возмущенно выпалила девушка.
– Когда я помогал вам залезть в джип, то наткнулся на нечто странное под вашим одеянием. Вы сказали, что это – косметичка. А теперь, словно ребенок, радуетесь моему подарку.
– Нет, Джонс, – высокомерно вздернула подбородок Банни. – Это вы предположили, что там косметичка. Я же сказала – что там находится то, без чего не может обойтись ни одна настоящая женщина!
Сержант хотел что-то ответить, но запнулся, его лицо посерело.
– Надеюсь, там не собачка,– в итоге пробормотал он.
– Стойте! – Прокричала Маша, озадачено озираясь по сторонам.
Военный резко остановил машину, из-за чего японец все-таки вылетел на торпеду – в этот раз он забыл пристегнуться.
– Мы приехали,– спокойно добавила она, указывая рукой, на двухэтажный белый домик, спрятавшийся за резной металлической калиткой, сплошь увитой виноградными лозами. – Вот дом моего дяди.
Баз протянул два метра разделяющих джип и усадьбу, аккуратно припарковавшись у входа.
Маша несмело приоткрыла калитку и вошла во двор. Остальные двинулись следом.
Посреди двора оплетенным виноградником стояла беседка с длинным столом, за которым спиной к выходу, сидела курчавая девочка. Она была увлечена рисованием и не заметила посторонних.
– У жены моего дяди – три дочери. Я видела старшую, когда ей было всего три года,– шепнула Маша друзьям. – Постараюсь не напугать девочку.
– Мархаба, Роа́ (Привет, Роа́), – вкрадчиво обратилась она с той. – Киф хэллек? Шу ахбарак? (Как дела? Что делаешь?)
Девочка обернулась и настороженно посмотрела на незнакомку.
– Ана миш Роа́, эсми Рина́ (Я не Роа́ – я Рина́). Ана урсиму батых! (Я рисую арбуз!)
– Конечно! – Рассмеялась Маша. Роа́ должно быть уже подросла. Почти невеста. А еще она вспомнила, как семья дяди называла её саму Батыха – за сходство с этой большой ягодой. Она была круглой и постоянно краснела, когда многочисленные папины родственники трепали её за щеки.
– Я твоя двоюродная сестра Марьям, – продолжала говорить по-арабски Маша. – Можешь позвать папу или маму?
Рина́ кивнула и побежала в дом. Буквально через минуту оттуда вышел седовласый мужчина в спортивном костюме. Его черные глаза светились счастьем, а на смуглом лице застыла белоснежная улыбка:
– Батыха! – Радостно прокричал он, раскинув руки.
Маша, не раздумывая, бросилась в дядюшкины объятья. Когда они нацеловались, дядя перевёл взгляд с племянницы, на странных незнакомцев, в нерешительности застывших у беседки.
– Что ты здесь делаешь? Усама говорил, что ты работаешь в Лондоне?!
– Так и есть. Но у нас начались показы в странах Ближнего Востока. Было много дел, и я, напрочь, забыла рассказать об этом отцу.
Дядя слушал Машу, а сам вперил свой взгляд в разношерстную компанию, плюс ко всему выглядевшую не лучшим образом.
– Знакомьтесь,– повернулась к друзьям гримерша. – Это мой дядя Ахмэд Аль – Хамиз. В это сейчас верится с трудом,– шепнула она по-арабски, указывая на подругу, – но это топ-модель Банни и наш друг Ючи Хаяси – тоже модель,– перешла на английский девушка.
– Ючи-сан,– японец подошел ближе и протянул руку дяде, для рукопожатия.
Ахмэд поздоровался и учтиво поклонился.
– А это – сержант Баз Джонс, – он сопровождает нас в британское посольство в Аммане. Мы потеряли наши паспорта и вещи, и этот джентльмен предложил нам свою помощь.
– Предложил, – фыркнула себе под нос Банни.
Маша заранее договорилась со всеми, ограничиться такой легендой, чтобы не расстраивать дядюшку.
