– Сдвинулся совсем? – неуверенно упрекнул он, выпрямляясь. – Интуриста шмонать! Тебя ж дисквалифицируют на фиг!..
Честно сказать, бездарного карманника запросто можно было дисквалифицировать за один только внешний вид. В отличие от Арины и Раздрая, доверия он не внушал ни малейшего. Ну вот не чувствовалось в нём ни добропорядочности, ни безобидности – каждая черта (от стриженной наголо башки до золотой цепуры на бычачьей шее) заставляла насторожиться и заподозрить в недобрых умыслах. Услышав про интуриста, детина отшатнулся и приоткрыл рот.
– Земляк?.. – не веря счастью, выдохнул он. Далее с физией его приключился ряд волшебных изменений: казалось, ещё момент – и по выпуклой растроганной мордени потекут слёзы умиления. – Откуда? – Из Суслова… – А я из Баклужина! – А говоришь, земляк… Детина был вне себя от радости.
– Какая разница! Суслов, Баклужино… Хоть из Африки! Всё равно земляк… земеля… зёма… Каждое последующее слово шепелявилось нежнее предыдущего.
– Слушай… – чувствуя себя неловко, сказал Влас. – Чего мы так… посреди улицы? Вон скверик – пойдём, что ли, на лавочку присядем…
Он прямо-таки чуял нутром угрозу жизни, исходящую от гигантского дитяти с цацкой на шее. Младенцы, они ж не смыслят, что можно, что нельзя: потянется поиграть – и сломает.
– Нет! – вздрогнув, сказал земляк. – Ты чего? Там салочек полно! Давай лучше во двор куда-нибудь…
– А чего тебе салочки? – не понял Влас. – Они ж приезжих не трогают…
– Они-то не трогают… – как-то больно уж уклончиво согласился тот.
– Н-ну… хорошо… Давай во двор…
И они пошли широким тротуаром навстречу натянутому над проезжей частью баннеру, приглашавшему всех желающих на послезавтрашний финал соревнований по спортивному вскрытию банковских сейфов.
Поравнявшись с первой аркой, Влас свернул под низкие сыроватые своды, когда обнаружил вдруг, что спутник его исчез. Просто исчез, и всё. Сбитый с толку Влас возвратился на улицу. Пусто.
Чертовщина какая-то… Снова нырнул в туннельчик, выбрался во двор. Пока озирался, земеля возник снова – бесшумно ступая, вышел из арки.
– Извини… – сдавленно сказал он.
Двинулись к лавочкам возле детской площадки. Но тут дверь ближайшего к ним подъезда отворилась, и спутник Власа с удивительным для его комплекции проворством метнулся в сторону, присел за клумбой, благо цветы росли высоко и плотно. Тревога, судя по всему, оказалась ложной – из подъезда выпорхнула голенастая девчушка с матерчатой сумкой. Массивный зёма выпрямился, перевёл дух.
– Ты чего? – недоумевая, спросил Влас.
– Наследить успел… – гримасничая от унижения, признался тот.
– Так это тебя теперь, значит… – У Власа даже голос упал. – Клептонадзор ловит?
– Ага! Клептонадзор! – огрызнулся земляк. – Клептонадзор на заднице сидит по кабинетам – кляузы разбирает…
– А кто ж тогда?
– Да уж есть кому… – мрачно откликнулся он.
Оба присели на крайнюю лавочку.
– Вован, – шмыгнув носом, представился детина.
– Влас, – сказал Влас.
– А ты-то здесь чего?
Влас вспомнил, чего он здесь, и снова впал в тоску.
– Тоже, что ль, в бегах? – сочувственно осведомился Вован.
– В бегах, – уныло подтвердил Влас.
Вован крякнул и достал плоскую металлическую фляжку. Выпили по очереди, после чего окончательно ощутили себя родственными душами.
– А сюда почему?
– Не в тот автобус сел, – честно признался Влас.
– Умный… – с завистью промолвил Вован. – Рассеянный, а умный… А я вот нарочно, прикинь! – Он что было сил ударил кулаком по коленке и продолжал с надрывом: – Главное, предупреждали, предупреждали меня пацаны! Куда угодно, только не сюда… Не послушал! А чего, думаю, почему нет? У власти, говорят, преступная группировка, вместо законов – понятия… А самый кайф, что беглых не выдают! Вернее, как? – поправился он. – Политических – выдают, уголовных – хрен… А меня в Баклужине в розыск объявили… Куда ж, думаю, как не сюда!..
