Хельга просматривала содержимое ящиков, а Винборн стоял рядом. Папка с японским контрактом обнаружилась быстро. Под ней лежала другая папка, с наклейкой «Швейцарский пакет акций».
Заметив ее, Винборн сказал, понизив голос:
– Я кое-что вспомнил. Ломан говорил о недостаче двух миллионов долларов на швейцарском счете. Мистер Рольф сообщил ему, что потери произошли из-за неосмотрительной спекуляции.
Хельга с трудом совладала с собой. Рольф утаил от них правду, это уже хорошо. Ни Ломан, ни Винборн не знают о вине Арчера.
Она подняла взгляд:
– Швейцарский портфель – моя забота, мистер Винборн. Мне известно, что пропало. Я уже обсуждала данный вопрос с мужем. Это моя проблема, не ваша.
Юрист слегка поджал губы, и только.
– В таком случае я вас оставлю, миссис Рольф, – сказал он, слегка кивнув.
– Что-то еще требует обсуждения?
– Ничего срочного. Доктор Леви считает, что, если состояние пациента улучшится, мистера Рольфа следует транспортировать в Парадиз-Сити, там ему будет обеспечен лучший уход, чем здесь. Решение будет принято в течение пары дней. Мне нужно сегодня же вернуться в Майами. И разумеется, я рассчитываю, что вы будете держать меня в курсе. А пока разрешите откланяться – нужно сделать несколько звонков. Если понадоблюсь, я в номере четырнадцать. – Он направился к двери, потом остановился. – Как душеприказчик и юридический консультант мистера Рольфа, я считаю себя вправе осведомиться, продолжаете ли вы пользоваться советами мистера Арчера. Два миллиона долларов – значительная потеря.
Хельга посмотрела ему прямо в глаза.
– Вам нет пока необходимости действовать в качестве душеприказчика, мистер Винборн. И я уверена, что такой нужды не возникнет еще много лет, – спокойно заявила она.
Он снова поджал губы.
– Я тоже на это рассчитываю, миссис Рольф. Прошу меня извинить. – С этими словами Винборн покинул комнату.
Хельга с облегчением откинулась на спинку кресла и выдохнула. Она поняла, что отлично справилась. Будь письмо обнаружено, этот опасный тип показал бы когти.
Вернувшись в свой номер, она застала там Хинкля. Тот выглядел усталым и оттого менее добродушным, чем обычно.
– Как у вас дела, мадам? – осведомился он, двинувшись ей навстречу.
– Все хорошо. А у вас, Хинкль?
– Ночь выдалась беспокойная, но теперь мистеру Рольфу, кажется, чуть получше, мадам. Не будем терять надежду.
– Доктор Леви говорил вам про… про паралич?
– Да, мадам. Вещь неприятная, но не повод для уныния. Могу я предложить вам пообедать на террасе? Журналисты ушли. Никто вас не побеспокоит, а солнце пойдет вам на пользу.
– Отлично. Как ни странно, Хинкль, но я просто умираю с голоду.
– Это напряжение дает о себе знать, мадам, дело вполне понятное.
«Милый, добрый Хинкль», – подумала Хельга. Если Герман умрет, она почтет за благо оставить дворецкого при себе.
– Советую паштет из перепелов, мадам, а затем стейк из говядины с перцем под рубашкой. Я проконтролирую шеф-повара. – По лицу слуги пробежала тень. – Проку от него мало. И наконец, шампанское во льду. Здешним винам, боюсь, нельзя доверять, но «Болленже» вполне годится.
– Звучит замечательно, Хинкль.
Управляющий повернулся к столику, где на серебряном подносе стояли шейкер и стакан, и налил напиток.
Хельга следила за его движениями, внимательно вглядываясь в полное розовощекое лицо. Нет, он не шантажист, решила она. На этот раз ошибки быть не может.
