– Пожалуй, ты прав, отец, – подумав, согласился Пьеро. – Я переговорю с господином Бернабо.
* * *
Пьеро застал учителя в небольшом кабинете, откуда через узкое оконце был виден склон горы Монте-Альбано, где произрастали ряды виноградников, прямые, будто бы начерченные по линейке. Прекрасный вид располагал к некоторой мечтательности, может, поэтому с лица Бернабо никогда не сходила блаженная улыбка.
– Я хотел поговорить о своем сыне, – произнес Пьеро, переступая скромно обставленный кабинет.
Бернабо не тяготила окружавшая его скудность, он был из тех немногих чудаков, что живут мечтаниями. Возможно, именно поэтому, несмотря на тридцатилетний рубеж, он оставался неженатым.
– Знаете, я тоже хотел бы с вами поговорить о Леонардо, – жестом Бернабо предложил свободный стул.
– Был бы очень рад услышать ваше мнение о нем.
– У вашего сына невероятно пытливый ум. Обучать такого мальчика – огромное удовольствие. Его интересует каждый предмет, какой я преподаю, и в каждом из них он не только преуспел, но и сделался лучшим. Прежде мне не приходилось обучать столь смышленого ученика.
– Вот как?! – Пьеро присел на стул. – Признаюсь, я никак не полагал, что услышу столь лестную оценку. По мне, так он просто похож на бездельника, который не желает заниматься домашними делами. Уходит в горы и рисует там неизвестно что!
– Мне известно о его увлечении рисованием. Он рисует в горах природу и животных.
– По моему мнению, это не совсем мужское занятие, – попытался возразить Пьеро.
– Уважаемый господин мессер, вы недооцениваете своего сына, у него очень любознательный ум. Его интересует все, что он видит вокруг: животные, растения, камни. И всему увиденному он старается дать собственное объяснение. Мне приходилось видеть его рисунки, в них он, несмотря на свой юный возраст, передает игру света и тени, – вдохновенно говорил учитель. – В своем развитии он перешагнул не только своих сверстников, но и тех школьников, которые значительно его старше. Хочу вам сказать откровенно, уже через год он освоил нашу школьную программу. В нашем городе ему не место, его нужно определять на учение во Флоренцию. На мой взгляд, у вашего сына большое будущее.
Пьеро выглядел задумчивым – не такого разговора он ожидал.
– Вот оно как. Вы меня несказанно удивили, господин Бернабо, а я-то думал, что он редкостный шалопай. И когда же, по-вашему, я должен отправить его во Флоренцию?
– Мое мнение такое, господин Пьеро: чем раньше вы это сделаете, тем это будет лучше для его будущего.
– Хорошо, я подумаю над вашими словами, – несколько растерянно произнес Пьеро, дав себе слово, что определит его в школу юристов. – Как раз завтра я собирался ехать по нотариальным делам во Флоренцию и рассчитываю там пробыть некоторое время. Так что у меня будет время, чтобы поговорить с нужными людьми о его будущем.
Школу Пьеро покидал в крайней задумчивости, едва не столкнувшись с Франческо – веселым беззаботным крестьянином, искусным птицеловом и рыболовом, который за умеренную плату доставлял к его столу дичь и форель.
– Кажется, я тебя чуть не сшиб, Франческо, – извинился мессер.
– Ничего страшного, господин нотариус… А я как раз вас разыскиваю. Мне сказали, что вы направились к господину Бернабо…
– Что-нибудь случилось? – обеспокоенно спросил Пьеро.
– Ничего особенного, – успокоил Франческо, – просто я слышал, что вы в ближайшее время отправляетесь во Флоренцию?
