– Погуляйте, пока принесут что-нибудь, только далеко не уходите.
– Далеко нам незачем, будем рядом, так ведь, Леночка? – сказал Яков. – Пойдем?
Лена приподнялась, но ей было трудно встать.
– Тебе помочь?
Яков отодвинул стул и поддержал ее. Они медленно спустились по лестнице. Яков нежно поддерживал девушку и осторожно касался ее локтя.
В молчании они чинно пошли по берегу. Какая-то маленькая девочка весело махала рукой с берега, крича что-то сидящим в лодке своим то ли родственникам, то ли знакомым. Ее звонкий крик отрезвил Лену. Она успокоилась, расправила плечи и выпрямилась. Яков почувствовал перемену в девушке и спросил:
– Часто гуляешь в этом парке?
Лена покачала головой.
– Понятно. Это значит нет. Не так ли?
Лена, опять молча, кивнула.
– Очень хорошо! Я буду спрашивать, а ты кивай мне головой. В знак согласия кивай – вверх-вниз, в знак отрицания – вправо-влево, так? – и Яков демонстративно мотнул головой.
Елена рассмеялась, поняв неловкость своего положения.
– Нет, конечно, ты можешь отвечать мне и смехом… – сказал Яков.
Елена снова кивнула – уже смело и демонстративно.
– Вот так! У нас получится прекрасный разговор. Если хочешь, ты тоже спрашивай о чем-нибудь, посмотришь, как я отвечу. Ну, попытайся.
Лена подняла голову и посмотрела на Якова. Но это был уже не взгляд растерявшейся у стола школьницы, а полный уверенности взгляд девушки, сознающей свою силу. Яков сразу ощутил и силу личности, и теплоту, и нравственную чистоту Елены. Во взгляде девушки читался вопрос, требующий ответа. Якову стало неловко:
– У тебя очень красивые глаза, Леночка. Твой взгляд излучает непорочность.
Они оба потупили взор.
В тот день в душу Елены ворвались новые чувства, они наполнили ее жизнь мечтами и сновидениями. Молодой человек незаметно и быстро стал ее частью, и теперь каждый день Елены начинался и заканчивался мыслями о Якове.
Они встречались дважды в неделю, допоздна гуляли, болтали, шутили, катались на лодке, затем шли в кино и даже несколько раз побывали в шикарном ресторане.
До обеда Елена обычно, помогая Лидии Сергеевне, хлопотала по дому, ухаживала за детьми и с удовольствием стряпала, а после обеда она с нетерпением ждала Якова. Ей все нравилось в нем – и его манера вести беседу, и бархатный голос, и сильный кавказский акцент. Нравилось даже то, что Яков не был ни русским, ни евреем. Иногда Леной овладевали такие эмоции, что ей чудилось, будто она летит. Елена многое знала о Якове, но это касалось лишь его чувств, а об остальном она не спрашивала – любовь поглотила ее целиком.
Яков тоже потерял голову. Кроме Елены, его ничто не интересовало – ни учеба, ни работа, ни ребенок от бывшей жены. Он стал реже встречаться с друзьями.
Яков был уверен, что и Елена любит его, но не знал, как поступить – девушке было всего шестнадцать, она еще училась в школе, Яков же был зрелым человеком, недавно разошедшимся с женой. После развода каждый новый шаг молодого мужчины вызывал недовольство у его семьи, в особенности у отца, для которого Яков был постоянным поводом для иронии и критики.
Яков нервничал, переживал, и это мешало ему здраво мыслить. «Если узнают о моих отношениях с юной девушкой, начнут осуждать, а возможно, и потребуют прекратить встречаться. Лучше подождать, пока Лена закончит школу, а до того хранить все в тайне. Но удастся ли? Может, оставить Москву и сбежать куда-нибудь? Уволился бы с работы, занялся бы чем-то другим. Может, лучше вернуться в Грузию и взять Лену с собой?» – размышлял Яков, не зная, какой путь выбрать.
