Единичные и множественные преступления - страница 54

Однако сделанные данными авторами выводы не соответствуют тезису, поскольку множественность – это не только несколько преступлений, но это еще и характеристика личности виновного. Именно поэтому одномерный подход, который они демонстрируют, опираясь лишь на совершение нескольких преступлений, не соответствует специфике множественности преступлений. Мало того, наиболее ярко «нарушения» этого принципа наблюдаются (должны наблюдаться, исходя из их позиции) при рецидиве, особенно в его постпенитенциарной (совершение нового преступления после отбытия наказания за предыдущее преступление, но при наличии судимости) разновидности. Тем не менее по необъяснимой логике удар теории уголовного права и законодательства 2003 г. пришелся на неоднократность, при которой данный принцип не нарушался (совершено одно преступление – ч. 1 ст. 158 УК, совершено несколько краж – ч. 2 ст. 158 УК с повышенной санкцией).[208] При этом сторонники удаления неоднократности из уголовного закона и практики применения не подумали о том, к чему это приведет и, в конце концов, вынуждены констатировать, что «изменения ст. 17 УК РФ от 21 июля 2004 г. (как следствие исключения неоднократности. – А. К.) нуждаются в корректировке или хотя бы в разъяснении Пленумом Верховного Суда РФ… В перспективе следует готовить полноценное законодательное решение по изменению института множественности преступлений».[209] Спрашивается, зачем было «махать топором в посудной лавке»? Гораздо логичнее было исключить из уголовного закона рецидив, рука на который просто ни у теоретиков, ни у законодателя не поднялась в силу жестко выраженной в нем неисправимости виновного. Вполне понятно, что регламентация множественности преступлений в уголовном законе была крайне неудачной, но проблемы нужно было разрешать иным путем. Разговор обо всем этом впереди. Пока же констатируем, что в целом неоднократность как категория множественности исключена из уголовного закона необоснованно.[210]

По сути, множественность преступлений выполняет двуединую задачу: является основой квалификации преступлений и основанием усиления уголовной ответственности. При этом никого не должно настораживать исключение законодателем из УК неоднократности и судимости (рецидива) в качестве квалифицирующих признаков с соответствующим сокращением возможностей квалификации множественности преступлений: во-первых, это ненадолго, судя по нарастающей критике данной законодательной новеллы; во-вторых, в законе остаются составные и альтернативные диспозиции, описывающие закрепленную в законе множественность преступлений, требующую применения специфических правил квалификации. Вместе с тем Уголовный кодекс содержит положения, относящиеся к условиям ответственности лица, совершившего несколько преступлений. Эти условия имеют ряд общих черт, которые позволяют выделить множественность преступлений в самостоятельный уголовно-правовой институт,[211] имеющий не только теоретическое, но практическое социальное и правовое значение. Все это и свидетельствует о необходимости выделения института множественности преступлений в соответствующем месте уголовного закона.

Одной из проблем множественности преступлений является ее местонахождение в системе уголовного права и рассмотрения ее как собственно системы. Думается, нет особой нужды доказывать важность точного установления места того или иного института в системе уголовного права, поскольку лишь в таком случае в полном объеме проявятся взаимосвязь различных смежных институтов уголовного права, их сущность и функции. Вопросам установления места множественности преступлений в системе уголовного права давно уделялось значительное внимание. Традиционно множественность преступлений связана была с назначением наказания. Так, в ст. 131, 152 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных повторение и совокупность выступали в качестве отягчающего обстоятельства при назначении наказания. То же самое мы видим и в ст. 60, 64, 67 Уголовного уложения 1903 г. с некоторым расширением круга видов множественности. Таким образом, множественность была отражена в определенном месте Общей части уголовного закона. Подобный подход был и остается характерным для многих государств (например, УК Франции, УК Японии и т. д.), хотя наблюдается и иная регламентация (например, в УК Республики Сан-Марино совокупность выделена как разновидность преступного поведения – глава 6). Однако этим дело не ограничивалось, так как в ряде статей Особенной части того и другого уголовного закона были также отражены виды множественности преступлений (ст. 193, 189, 194 и др. Уложения о наказаниях; ст. 867, 868, 875 и др. Уголовного уложения). Последующее российское законодательство пошло по этому же пути. На этом фоне теории уголовного права осталось только признать данный факт и дискутировать по двум вопросам: 1) по своей сути множественность преступлений относится к Общей или Особенной частям уголовного закона; 2) относится ли множественность преступления только к наказанию.