Хотя, надо признать, я бы с удовольствием посмотрела на Алана, облачившегося по местной моде. Но, думаю, для этого ещё будет время. Женский традиционный костюм тоже весьма интересен и не вызвал у меня неприятия: такие же как у мужчин штаны афгани, но из более лёгкой ткани, мягкий кожаный корсет регулирующийся двумя расположенными по бокам шнуровками, а сверху предполагалось надеть кардиган из тончайшего нетканого эластичного материала с длинными рукавами, расклешённой длинной юбкой и глубоким капюшоном. И вся эта красота, судя по тому, что я уже успела увидеть, подпоясывается длинным поясом из тонкого лёгкого материала, свободные длинные концы которого свисают у кого с левой, у кого-то с правой стороны (скорее всего в зависимости от социального статуса) в качестве обуви они носят мягкие полусапожки, больше напоминающие носки (также из нетканого, но более плотного материала, чем использован в кардигане) на кожаной подошве. Всё выполнено в нейтральных бежевых оттенках, так как ни у одного клана (по крайней мере, на Земле) бежевый цвет качестве кланового не фигурирует.
Наша же задача, не быть нейтральными, наоборот – мы должны выделяться и у нас это получится даже чересчур.
***
Тяжёлые двери отворились, и стражи попросили нас следовать за ними. Судя по решительному и одновременно спокойному взгляду Алана, а также по исходящим от него волнам уверенности, он готов к решающей встрече. Я же пока буду его тенью, мои амбиции подождут. Ведь иногда можно побыть и тузом в рукаве, чем бронежилетом, в который летят все пули, верно? К нашему обоюдному удивлению, мы спустились на минусовой этаж, попав в зал-близнец того, что до сих пор иногда снится мне в кошмарах: ритуальный зал особняка Эштар в Москве. Впрочем, в их сходстве нет ничего странного: архитектурные традиции и создатели у них общие. От неприятных ассоциаций меня передёрнуло, но усилием воли я заставила себя отрешиться от плохих воспоминаний. Прошлое не должно мешать строить нам будущее. Нас вывели из бокового прохода и попросили встать на каменном возвышении у левой стены, откуда, по всей видимости, Алану и предстоит обратиться к своим будущим подданным. Старейшины всех пяти кланов разместились на каменных тронах («это должно быть очень неудобно» – подумалось мне), стоящих на возвышении совсем недалеко от нас. Значит, выжили все кланы, это хорошие новости.
Те старейшины, что впервые увидели Алана, не в восторге от перспективы отдавать свою власть в руки юнцу, пришедшему из ниоткуда. Старейшина клана Шэссур нэр Тагар – очень крупный мужчина с бронзовой кожей и чёрным ирокезом из мелких косичек, смотрит на Алана особенно злобно, не скрывая своего негативного отношения. Его ярко жёлтые глаза, хищно прищурены, а тонкие губы кривит злая усмешка: вот-вот покажет клыки.
Утончённое бледное лицо старейшины Уриш нэра Нэлиса, полускрытое болотного цвета волосами, как и у его собрата на Земле не выражает никаких эмоций, однако теперь я знаю, что творится за этой маской безразличия – высокомерие и презрение.
Старейшина Айрэш нэр Вэйт, внешне наиболее отвечающий своему званию (самый старший) смотрит заинтересованно, но не воспринимает Алана всерьёз. Несмотря на то, что его внешность по сравнению с остальными старейшинами выглядит несколько заурядно, напоминая человеческую: русые с проседью волосы, светло-голубые практические выцветшие глаза, и даже морщины на благородном лице (сколько же ему лет?!) – он излучает уверенность и силу, очень напомнившую мне Повелителя. Могу поспорить, что решающее слово будет за ним.
