– Так вот зачем это нужно, – глубокомысленно произнесла я.
Каша была куда вкусней, чем вчера. В ней даже попадались мясные волокна.
– Хотите?
Обернувшись на голос дочери, я увидела, что оно пододвигает свою тарелку Карин.
– Я уже наелась, – добавила Деми.
– Отдай маме, – тихо сказала Карин.
А я, зная, что Демельза никогда и ничего не делает зря, только покачала головой.
– Вам проще согласиться, Карин, Деми может быть крайне упрямым ослёнком.
– Да, – гордо подтвердила дочь.
И Карин, чья тарелка уже опустела, подтянула к себе предложенную добавку. И в этот момент я увидела, что от ее правой кисти практически ничего не осталось!
– Это мой предпоследний день здесь, – тихо сказала женщина. – Кто возьмет калеку на работу?
А мне стало понятно, отчего акварели, украшающие стены, выглядят так неряшливо. Профессионально и неряшливо одновременно.
– Рабочий поселок?
– Они не берут ни стариков, ни калек, ни детей, – покачала головой Карин.
Деми хлюпнула носом, и женщина тут же принялась утешать ее, убеждать, что все будет хорошо. И что она не пропадет, особенно с такой доброй мамой.
А я уже понимала, ради чего Деми притащила меня в столовую. Кажется, она уже выбрала себе няню. Когда же я пойму, как работает ее дар? И не приведет ли он мою дочь к сумасшествию? Все провидцы, которых я видела, были безумны! И все как один пророчили ветреный венец. Даже смешно, если честно.
– Карин, вчера я нашла работу, – тихо сказала я. – Но до первой выплаты далеко. Сейчас я могу предложить вам только пять сагертов. После – те же пять и крышу над головой.
Придется искать квартиру с тремя спальнями. Или же Карин придется спать в комнате Деми. Ох, все зависит от того, сколько будет работы в Академии!
– Но все через клятву на крови, – честно добавила я. – У меня нет никого ближе и дороже Демельзы.
По впалым щекам Карин потекли слезы. Она не смогла ничего ответить и только кивнула. А после тихо-тихо сказала:
– Присматривать за малышкой – это не работа, квэнни. Я могу делать это просто за стол и кров.
– Кем я буду, если воспользуюсь вашим бедственным положением? – Я покачала головой. – Тогда, я думаю, мы заключим договор в присутствии квэнни Риллы. И она позволит вам, Карин, остаться в Лисьем доме еще на месяц.
Сделано все было быстро. Квэнни Рилла очень обрадовалась и, выпустив из своего кабинета Деми с Карин – они взяли бляшку и отправились к нам в комнату – пояснила, что восстановить художнице руки пока невозможно. Эманации проклятья должны выветриться, а уйдет на это не меньше трех лет.
– А за три года, сами понимаете, много чего произойти может, – вздохнула наша домоправительница. Вздохнула и добавила: – А ведь у нее семья есть. Пасынок и муж, который быстро-быстро разошелся с болезной супругой и уехал из Кальстора.
– Я так подозреваю, что уехал он не с пустыми руками, – скривилась я.
– А то ж. Спасибо вам, квэнни Эйлин. Карин хорошая, тихая и добрая женщина. Я уж, честно говоря, думала нанять ее рисовать для Лисьего дома. За стол и кров, – тут Рилла развела руками, – но все лучше, чем где-то в проулке умереть от голода и холода. Сейчас-то еще ничего, а зимы у нас ого-го какие суровые! Так что имейте в виду: вам, приезжим, уже сейчас пора готовиться.
Кивнув, я попрощалась с квэнни Риллой и вышла из ее кабинета. Дальше по коридору, по лестнице и наружу. Где меня и перехватила давешняя женщина. Та, что уже предлагала мне присмотреть за Деми.
