— От родителей, значит, — хмыкнул он. — А не от работодателя ли случайно?
— К-какого? — осторожно уточнила я.
— Например, второго принца, Чойса. Ты не на нео ли работаешь?
Я оторопело молчала. Он запомнил меня (не удивительно, служанки редко прыгают из окон), связал то, что Чойс меня перехвалил из его лап, с моим подозрительным поведением и сделал свои выводы. Первой реакцией было всё отрицать, но потом я подумала, а зачем? Командору должно быть до лампочки, кто на кого шпионит во дворце, пока дела не касаются его. Или он решил, что это я пыталась следить именно за ним? Капля пота медленно скатилась по виску, а я так и не придумала, как мне правильно отреагировать.
— Молчишь? Не бойся, я не выдам тебя бывшему работодателю. Это ведь он решил от тебя избавиться и поэтому ты оказалась в лесу?
На это я тоже промолчала. Командор медленно, словно нехотя ослабил хватку и перестал так вжимать меня в дерево. Я, почувствовав облегчение, судорожно вдохнула побольше воздуха. Взгляд Акорна упал на мою поднявшуюся от вдоха грудь, на миг затуманился, а потом вернулся с прежней остротой к моему лицу.
— А теперь внимательно слушай, что я скажу, — понизив голос, начал он.
11. Глава 11. Подвела нога
Можно было не говорить, я и так слушала внимательно и ловила не только каждое слово, но и малейшую реакцию, изменение в выражении лица командора.
— Перестань пытаться строить из себя дурочку, я знаю, что ты всё поняла. Если хочешь жить, ты идёшь со мной и подчиняешься мне. Если нет — смерть будет быстрой.
Конечно же, я ничего не поняла, но кивнула:
— Так точ… То есть, я выбираю слушаться вас.
Акорн не отпустил, продолжив испытующе смотреть на меня. Его взгляд медленно опустился на губы, замер. А затем он словно очнувшись отстранился.
— Раз поняла, иди за мной.
И командор, потеряв ко мне интерес, направился вправо, совсем не туда, откуда я прибежала. Пожав плечами, я решила, что ему лучше знать, и побежала догонять его. Но буквально на втором шаге поняла, что подвернула или потянула ногу. Боль была терпимой, но замедляла меня, заставляла прихрамывать. Остановиться и размять бы лодыжку, но я боялась, что потеряю Акорна из вида. Ведь он даже не оборачивался, чтобы проверить, иду я за ним или нет. С одной стороны, мне так мне было спокойнее, но с другой немного обидно: неужели, он не может хоть немного проявить заботу о слабой девушке?
Мы вернулись к избушке. Я доковыляла до порога, села и, сняв башмачок, принялась разминать ногу.
— Я растоплю печь, а ты там прибери, — бросил Акорн и зашёл внутрь.
Он явно был уверен, что второй раз я не побегу. И был прав. Успокоив себя, что шанс ещё будет, я пошевелила ногой и встала, чтобы приняться за дело. Массаж и разминка помогли не слишком хорошо: нога продолжала болеть при каждом шаге. Но целительскую силу использовать я не решилась. Одного обморока в сутки достаточно.
Внутри, как и снаружи, царило запустение. Комнаты всего две, и маленькая кладовая. Я нашла подобие веника, а ещё приметила сушёные грибы, развешанные на верёвочке на “кухне”. Если до грибов не добрались мыши или белки, значит, дом был надёжно закрыт, и тут могла остаться ещё еда.
Я переместилась во вторую комнату, чтобы подмести и там. Командор как раз подкладывал бревно в печь, занимавшую добрую треть маленькой комнатки. Я замерла на пороге, не желая лишний раз попадаться ему на глаза. Лучше пока пыль на “кухне” вытру.
