Я и до этого ощущала страх, беспокойство, но сейчас я чувствую это намного острее, чем прежде.
С этой женщиной меня многое связывает. Одно только то, что она мать Егора и бабушка Полины.
Егор.
Эта мысль вдруг яркой вспышкой бьёт меня в солнечное сплетение, и я понимаю, что, возможно, сегодня я увижу его. Потому что он не может пропустить операцию своей родной матери. Но возле операционного блока я его не видела, когда шла сюда. Значит, он приедет чуть позже. Не может не приехать.
И, возможно, я его увижу. Увижу впервые за пять лет разлуки.
9. Глава 8
Соня
Делаю глубокий вдох и правой рукой тянусь к голове, чтобы снять операционную шапочку. Мои темные пушистые, слегка волнистые волосы рассыпаются по спине. Около висков слегка влажно – нужно принять освежающий душ, чтобы привести себя в порядок. Операция была слишком тяжелой.
Выдыхаю. Дрожащей рукой провожу по волосам, пропуская пряди сквозь пальцы. И толкаю дверь из операционной, выходя из нее.
Поднимаю голову вверх и тут же застываю, не смея пошевелиться и сказать хоть слово.
Мои глаза вспыхивают, а сердце замирает, когда я вижу стоящего в нескольких шагах от меня человека. Дыхание сбивается, а по всему телу проходит ток – так было всегда, стоило только ему находиться совсем поблизости от меня.
Егор.
Сердце барабанит с удвоенной силой. Внутри всё сжимается.
Я не ожидала... Я не думала...
Егор меня не видит, и сейчас я могу не таясь рассмотреть его. Увидеть совсем близко. Насколько он изменился за всё то время, пока мы не виделись.
Долгие пять лет я не могла его увидеть настолько близко от себя, как сейчас. Лишь иногда тайком просматривала его гонки, где он как и всегда занимал первые места. Это не изменилось и после нашего расстования.
Волосы стали длиннее, не такими, какими я запомнила и полюбила их – короткими и колючими. На скулах и подбородке отросшая щетина, которая ещё больше придаёт ему мужества. Ткань чёрной футболки облепила каждый его мускул, где виднеются вздутые вены, к которым так и хочется прикоснуться.
Раньше я любила это делать – касаться кончиками пальцев, подобно крылу бабочки проводить по ним, прикасаться губами...
Сильные руки и пальцы, которые всегда держали меня так сильно, не желая никуда отпускать от себя.
Его широкие плечи, что кажутся ещё стали шире. Он сам весь изменился. Совсем другой. Стал ещё более мужественнее, обаятельнее, красивее.
Внутри всё замирает. Рука произвольно тянется вверх к шее, где висит та самая подвеска в виде знака бесконечности, что Свободин мне подарил перед тем, как я ушла. Это единственное, что я сохранила. Не смогла расстаться с ней. И с тех пор, как пальцы бывшего любимого человека надели её на меня и застегнули, я ни разу её не сняла. Всегда носила её у себя на шее.
Мой взгляд поднимается к его глазам. И я понимаю, что он смотрит на меня. Глаза в глаза. Синие, холодные как айсберг глаза, от которых хочется поёжиться и укутаться в теплый плед, чтобы не замёрзнуть.
В них холод, безразличие. Будто я никто для него. И была никем.
Что раньше никогда прежде я не видела этого в его глазах.
И это ранит меня глубоко в сердце. Отчего я чудом удерживаю себя, чтобы не отшатнуться назад.
Егор смотрит на меня точно так же, как и я мгновением ранее: его взгляд проходится по моему телу – в этих местах я ощущаю, как кожу покалывает, а я задерживаю дыхание и смотрю. Смотрю в этот омут.
