— Кэтрин, — позвал Стефан и я подняла глаза. — Он хотел близости, верно?
Я только кивнула. Пусть они называют это так, что мне с того.
Эрик вздохнул и зарылся лицом в подушку, на которой несколько минут назад лежал его брат и мучительно застонал. Факир у окна хмыкнул, но я не стала оборачиваться, продолжая сидеть спиной, и только Стефан не отвел взгляда.
— И он, по своему обыкновению, все испортил, да Кэтрин?
— Что?
— Что он тебе сказал, что ты передумала?
— Я изначально не была за! — возмутилась я. — Просто… Он говорил, что не спокоен.
— Так и есть. И сейчас он скорее всего разносит какой-нибудь из залов в этом замке, а возможно пьет служанку, чтобы погасить гнев.
Я широко распахнула глаза от удивления, смотря на невозмутимого Эрика, который будто рассказывал мне прописные истины, которые я должна была знать.
— Объясните на конец, я не понимаю. А когда я не понимаю, я пью вербену, — мужчины скривились, но слово на этот раз взял Стефан, и судя по позе «нога на ногу» меня ждет нудный менторский тон.
Но может оно и к лучшему, такие люди обычно крайне точны и знают о мелочах.
— Это связь с таали гнезда, Кэтрин. Она строится на близости, доверии и взаимном желании. Чем сильнее ты нас отталкиваешь, тем больше мы звереем, и это неизбежно, кровь должна быть добровольной.
— Но он первый укусил меня!
— Поэтому его сейчас накрывает такой откат. Эрик тоже пил твою кровь, если ты не забыла, — я взглянула на лежащего передо мной мужчину, и только в тот момент увидела, как подрагивают его пальцы и как вымученно выглядит томная полуулыбка.
— Тогда почему я проснулась в постели с Андором, а не с тобой? — мужчина поднялся и сел, не пряча от меня леденистых глаз:
— Наверное потому что, я единственный в этой семье кто может себя контролировать, — с горькой усмешкой ответил он.
— И что, — я повернулась к Стефану. — Нет больше никаких способов его успокоить, кроме как запускать ко мне в кровать? Я не собираюсь быть плюшевой игрушкой в вашей постели, которую передают из рук в руки, для того чтобы крепко уснуть.
— Все не так Кэтрин. Это лишь первое время, пока привязка не окрепла. Потом нам будет легче справляться со своими страхами.
— Страхами? — выгнувшись от любопытства, я даже подползла на край кровати, смотря на мужчину так вопросительно, что он не сдержал улыбки.
— Ты крайне любопытна, ты знаешь?
— Это не праздное любопытство, я интересуюсь исключительно в познавательных целях, потому что вам со мной жить целый год, как и мне с вами. Хочу знать, кто мои соседи.
На последнее слово Факир за спиной громко фыркнул, но я не обратила внимания, продолжая сверлить Стефана Де-Норда вопрошающим взглядом.
У него просто не было шансов. Я слишком отточила навык «ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуууйста» одними глазами, и вампир все-таки сдался, цыкнув языком и разминая шею:
— Я слышал, что ты считаешь смысл таали быть кормушкой? — я кивнула, хотя и не могла вспомнить, чтобы говорила такое вслух и прищурилась, вспоминая, что Андор уже залез ко мне в голову. — Ты не права. Таали это суть гнезда, она дает кровь, что делает сильными нас и наших братьев. Без нее мы слабы и беспомощны, и каждый раз…
— Что? — от интриги я даже привстала на колени, не замечая, как с голой спины скатывается покрывало, позволяя увидеть все, что открывала висевшая на бедрах разорванная сорочка.
— Мы звереем, когда она нам отказывает, — закончил Стефан, смотря на меня своими черными глазами. — Ты должна понимать, Кэтрин, твое смущение не оправдано, мы уже влюблены. Все, без исключений. Аромат твоей крови впитался в нашу память, нам неведомо знать, что такое терпение, особенно в моменты ярости. Поэтому я убедительно тебя прошу – не отталкивай нас, или мы разрушим все вокруг.
