У нас нет свадеб, нет клятв в вечной любви и верности. Всё это осталось где-то далеко в прошлом. А сейчас, когда мужчина и женщина решают стать парой, им выделяют отдельную комнату, где они будут жить, как семья… Вот и всё, никакой романтикой и не пахнет… Это всего лишь ещё одно, давным-давно, забытое слово.
Я улыбаюсь и забираю колечко. Лер снова укладывает меня на одеяло, только головой себе на грудь. И тут в небе начинается самое волшебное зрелище. Звёзды так быстро падают, мерцая лишь пару секунд, что уследить за ними порой невозможно. Я расстраиваюсь и стараюсь не не моргать. Рассматриваю небо, пытаясь зацепиться взглядом, хотя бы за одну яркую крошку, которая полетит вниз, и я успею произнести заветные слова.
Мама говорила, что раньше люди загадывали желания в такие моменты. Главное успеть, пока звезда не погасла. Ловлю взглядом необыкновенно яркую вспышку, несущуюся по небу. Слежу за ней, думая только об одном, чего мне хочется больше всего на свете...
«Хочу быть счастливой и любимой!»
Звезда гаснет сразу после моей мысли.
Успела! Я успела!.. Меня переполняет радость. Я сжимаю руку Лера и чувствую себя уже счастливой…
Мы ещё долго просто лежим в обнимку, думая каждый о своём и рассматривая россыпь ярких точек. Я рисую по ним диковинные узоры, соединяя особенно яркие между собой. Раньше люди объединяли их в созвездия. Мама даже знала несколько из них. Как-то она даже показывала их мне: Кассиопея, Орион, Плеяды… как жаль, я давно забыла и их расположение, и сами рисунки.
Несмотря на то, что сегодня далеко не жарко, в руках Лера мне уютно и очень хорошо. Он согревает моё сердце своими чувствами, а тело - своим собственным теплом. Не знаю, почему, но он всегда очень теплый, словно большая, раскочегаренная печка. И сердце рядом с ним бешено бьётся и норовит вырваться из груди.
Но всему хорошему, увы, приходит конец. Грубая, шершавая ладонь прошлась по моим волосам, возвращая в реальность.
- Пора возвращаться, Рута, - напомнил он. - Скоро закончится кислород.
Послушно поднимаюсь, помогаю Леру сложить одеяло и запихнуть в рюкзак. Он держит меня за руку, когда мы спускаемся по обветшалым, разрушенным ступеням пролётов. Следую только по его следам, чтобы не навернуться. И улыбаюсь... Завтра мы скажем главному, что решили стать парой и жить вместе. Главный сделает в большой книге запись. И мы будем жить, как настоящая семья.
- Стоять! Нарушители! - рявкнул металлический голос так громко, что на миг я даже оглохла. Быстро присела от неожиданности и резкого страха, что парализовал на пару секунд всё тело. А ещё через мгновение нас залило ярким светом.
Мы расслабились… Потеряли бдительность… Что эти чёртовы псиониты и их железяки забыли в заброшенной промзоне? Зачем припёрлись?
Лер рванул меня в сторону. Нам приказывали остановиться, толстые лучи света без конца обшаривали поверхность. Рискуя переломать ноги в темноте, мы неслись вслепую по заброшке к спасительной вентиляционной шахте. Не разбирая дороги, иногда цепляясь одеждой за выступающую арматуру. Уже виднелся металлический лист, закрывающий спасительный ход, когда дорогу нам преградила высокая, тёмная фигура одинокого псионита.
Он стоял спокойно, широко расставив ноги, и смотрел на нас, чуть светящимися в полутьме глазами. Он поджидал «нарушителей», как назвал нас механический голос. Со всем ужасом я поняла, что сейчас будет - мы оба превратимся в зомби… А моя сестра умрёт, потому что никто не захочет заботиться о чужом, больном ребёнке. Никто не будет рисковать своей жизнью ради её лекарств.
