Единственная - страница 13

Попытавшись успокоиться, Аделаида, с ненавистью схватив письмо, выбежала из комнаты, совершенно не желая сейчас находиться в кабинете отца. Девушка просто не могла поверить в то, что тот мог решиться на что – то болезненное для своей дочери. Каждый день шепча ей на ухо, как сильна его любовь к ней, неужели он мог пойти к кому – то, чтобы что – то поменять? Поменять её? Что его могло не устраивать в собственном ребёнке?

– Как жаль, пап, что ты сейчас не можешь объяснить мне, во что пытался впутать нас обоих! – громко выкрикнула девушка, сотрясая стены и воздух. – Твоих объяснений мне сейчас очень, очень не хватает!

Спустившись в гостиную и принявшись наматывать в ней круги, Аделаида не переставала крутить в руках письмо, постоянно перечитывая подпись. Антонин Мендак. Нужно будет спросить у тёти Лизы, есть ли в городе телефонный справочник и проверить эту фамилию. Конечно, вероятность того, что мужчина, кем бы он ни был, до сих пор живёт в Авуар де Луе, была очень мала, но в понимании Петровой это был единственный вариант из всех возможных.

Девушка обязательно должна была отыскать его. Что – то в глубине души Ады подсказывало ей, что этот Мендак сможет помочь разобраться в чём-то. Именно это противоречивое ощущение спокойствия убивало Аделаиду и напрочь сбивало с толку. В очередной раз сев на диван, девушка услышала, как на всю комнату заворчал голодный живот, в который за весь день попал лишь небольшой кусок кекса да зелёный чай. Закрыв глаза и расслабив уставшее от напряжения лицо и тело, девушка откинула голову на мягкую спинку дивана и принялась глубоко дышать. В конце концов, что бы она сейчас не узнала, это было шесть лет назад. За это время Антонин Мендак мог умереть, переехать или даже попасть в тюрьму за свои неясные махинации.

Проснувшись от шума проехавшей под окнами скорой, Аделаида недовольно потёрла глаза руками, сонно потягиваясь. В последнее время ей совершенно не удавалось хорошенько выспаться, а сейчас, как назло, она провалилась в очень глубокий сон, из которого всё – таки приходилось выбираться. Свет уже полностью прекратил проникать в окно первого этажа, что могло говорить лишь о том, что на город спустились долгожданные сумерки. Конечно, долгожданными они были для тех, кто имел у себя в домах свет и воду, а Ада же, пытаясь отыскать в полутьме гостиной телефон, с ненавистью проклинала тех, кто создал политику оплаты счетов.

– Чёртов мобильник! – ударившись мизинцем о ножку кресла, девушка запрыгала по комнате на одной ноге, чувствуя себя просто ужасно. Оставив пустую затею с поиском телефона, Аделаида, наткнувшись на сумку в коридоре, вышла из дома, громко хлопнув дверью и закрыв её на ключ. Палец на ноге всё ещё побаливал, а в груди снова начало всплывать чувство неосознанной обиды на Григория. Несмотря на то, что девушка не понимала, что именно хотел сделать отец, она ясно ощущала, что это «нечто» вряд ли принесло бы ей счастье.

Опустившийся на Авуар де Луе вечер подарил столице желанную прохладу. Не имея возможности даже узнать точное время и адрес ближайшего кафе, Аделаида молча пошла в сторону центра, из которого приехала утром. В конце концов, должно же там быть хоть одно место, где могут подать приличный кофе. В воздухе всё ещё чувствовалась дневная сухость, от которой лишь слегка спасал подталкивающий в спину ветер, а уставшие от жары птицы медленно двигались по траве и не думали о том, чтобы потратить силы на лишний взмах крыльями. На одном из домов девушка, наконец, смогла разобрать название улицы. «Победа». Название вполне имело место быть, но после «Вита Нова», что означало «новая жизнь», звучало довольно сухо. Кого здесь победили? В Авуар де Луе никогда не было ни войн, ни даже восстаний. А улица, на которой стоял дом Петровых, была выстроена самой первой. Новая жизнь. По-настоящему новая. Под флагом воссоздания «истории города» Тасканов решил написать историю сам.