Отдел полиции района Канбук находился всего в пяти минутах ходьбы от станции метро «Сую».
Сонгён договорилась о встрече заранее, так что большинство работавших над делом Бёндо оперативников и следователей из отдела тяжких преступлений должны были оказаться на месте. Тех тоже немало удивило, что Сонгён собирается пообщаться с их недавним подопечным.
Когда Сонгён стала расспрашивать их о серии происшествий, последовавших за арестом, а также выдвигаемых в Интернете гипотезах, все дружно рассмеялись и заверили ее, что все это полный абсурд.
– Просто проведите с ним хотя бы денек – хотя нет, даже всего полдня, – посоветовал кто-то из оперативников.
– Это дьявол, косящий под ангела, – заявил другой.
Как шокирующе это ни выглядит, но ангельское личико Бёндо сыграло едва ли не решающую роль в его преступлениях.
Как и в случае с Тедом Банди[12], известным американским убийцей, жертвы сразу покупались на его располагающую внешность, полностью теряя бдительность. В этом смысле члены оперативной группы описали его довольно точно – ангельское личико может быть весьма полезным инструментом для дьявола.
Но привлекало жертв не только личное обаяние Ли Бёндо. Наверняка было что-то еще, что трогало сердца обычных людей. Примерно как у Теда Банди, который бинтовал себе руку или ногу и слезно молил проходящих мимо женщин о помощи, притворяясь инвалидом, Ли Бёндо, скорее всего, тоже устраивал какую-то ловушку, мимо которой сердобольные женщины просто не могли пройти.
Большинство из того, что Сонгён удалось выяснить у полицейских, уже имелось в письменных отчетах – даты совершения преступлений, имена и фамилии жертв, равно как и длинный перечень его прошлых занятий. Но Сонгён требовалось не это.
Для начала это было связано с разницей в подходах – полицейские следователи и криминальный психолог смотрели на преступления Бёндо с несколько разных углов. Для полиции было вполне достаточно технических улик и личного признания преступника. Им было совершенно неважно, какого типа жертв он предпочитал, какими способами втирался к ним в доверие, что чувствовал в момент совершения преступления, как совершенствовался по мере повторения своих криминальных деяний…
В общем, каждый смотрел на дело с собственной колокольни.
Сонгён попыталась разузнать побольше о месте преступления – или, вернее, целой серии преступлений, – но не выяснила ничего из ряда вон выходящего про тот холм, на котором стоял дом Ли Бёндо и где были обнаружены тела его жертв. Пробовала задавать вопросы и так, и сяк, но получала практически стереотипные ответы. Она пришла к арестовавшим убийцу полицейским в надежде узнать хоть что-то новое, но через некоторое время утомилась от их бессвязных разговоров и решила, что услышала достаточно.
И тут кто-то вскользь упомянул о некоем происшествии в ходе следственного эксперимента, о котором оперативники до сих пор предпочитали помалкивать.
Случившееся, должно быть, их немало шокировало, и теперь все вдруг заговорили разом. Наконец, Сонгён стала понемногу улавливать суть.
Дело было такое громкое, что возле того места, где работала группа по осмотру места преступления, скопились десятки журналистов, простых граждан и разгневанных родственников жертв. Еще немного, и ситуация вышла бы из-под контроля. По словам оперативников, собралось вдвое больше народу, чем на эксгумации останков жертв Ю Ёнчхоля.
