— Черные розы любят кровь, — еще один быстрый поцелуй в макушку и хриплое: — Я голоден.
— А я жаркое... приготовила, — прошептала едва слышно, после стольких встреч с Высшим все еще на что-то надеясь. Надежда, она ж, как известно, умирает последней. — Будете?
Ненадолго повисла ободряющая тишина, Барон натурально задумался над моим предложением. Вот только меня это все же не спасло.
— Позже.
Кувшин из моих рук вырвали, с ожесточением вколотили в него букет, попутно расплескав сдобренную моей кровью воду по деревянной столешнице, и... сбежать не дали.
— Куда же ты, моя прелесть? — наигранно удивился он, перехватив меня сразу же, стоило только дернуться в сторону двери. — Я не питался три ночи.
Произнесено это было с явным намеком, но я не прониклась.
— Оздоровительное голодание очень полезно.
— Женщина, неужели у тебя нет ни капли благодарности? Я же исцелил твоего… пациента! — горячо возмутился он. — Ума не приложу, как стихия могла принять настолько слабого мага.
О том, что он мне зубы заговаривает, я догадалась сразу, стоило только почувствовать, как объятия становятся крепче, а Барон целеустремленно склоняется ниже. И с охотой вцепилась в шанс ненадолго отсрочить его питание.
— Вот, кстати, о проклятии...
— Все потом.
***
Наивно с моей стороны было надеяться, что Барон и правда снизойдет до объяснений. Его «потом» так и не наступило.
И поутру я не пребывала в ужасе от свалившихся на меня страшных знаний, я паниковала из-за своей неосведомленности и предчувствия грядущих бед.
Промучавшись весь завтрак, с трудом запихнув в себя подпаленные тосты и слишком сладкий чай — жертвами моего расшатанного состояния стали ни в чем не повинные продукты, — я собралась в считаные минуты и вырвалась из стен магазина, что были не в состоянии защитить меня от надвигающейся катастрофы.
Я бежала к Улисе — единственной живой душе в городе, с которой могла посоветоваться.
Правда бежала, глотала сырой после недавнего дождя воздух, перескакивала через лужи и старалась не обращать внимания на непривычно пустые, будто омертвелые, улицы нижних кварталов.
Сейчас я очень хотела, чтобы город захватила простая простуда. С простудой хотя бы справиться можно, даже с мутировавшей во что-нибудь серьезное. А как справиться с проклятием?
Улиса открыла быстро, словно ждала меня, и ждала уже давно. Ведьма была помята, обессилена и расстроена.
— До пяти часов утра с твоим капитаном пришлось сидеть. Он после исцеления все порывался поджечь простыни на своей койке. Непроизвольное возгорание, как тебе? — пожаловалась она, впуская меня в дом.
— Барон отказался рассказывать о проклятии, — в свою очередь и я поделилась с ней плохими новостями.
— И?
— И велел магазин сегодня не открывать, на улицу не выходить, ждать его.
— У меня есть идея получше, — отозвалась Улиса, покорно следуя за мной на кухню. Свою кухню…
Кажется, ведьма и впрямь была вымотана, иначе давно призвала бы меня к порядку (одарив парочкой неопасных, но проблемных сглазов, чтобы не забывалась).
— Какая? — спросила я, полуобернувшись к ней.
— Мы покинем город сегодня же, пока ворота не заперли. И будем молиться всем возможным богам, чтобы Барон тебя не нашел.
— Улиса...
Она меня не слышала.
— Сестер я уже предупредила, они уехали еще утром. Пришло наше время.
Зато теперь мне стало ясно, почему нижний квартал казался таким заброшенным: ведьмы покинули его, вместе с вещами забрав из своих домов и жизнь.
