Вообще, девушка в корне неправа. Она должна была сначала найти ребёнка, сказать малышке, что собирается выйти, чтобы та не испугалась вдруг постороннего человека. Может быть, она уже забыла о нашей утренней встрече и закатит сейчас истерику, когда поймёт, что перед ней чужая тётка.
– Ма… – тихий, застенчивый, но такой сладкий голосок льётся со стороны большого разноцветного детского домика.
И как я сразу не заметила его?
– Ты здесь, малыш? – заглядываю внутрь. Протягиваю девочке руку и помогаю выбраться из игрушечных апартаментов.
На этот раз Мия не плачет и не кричит, с любопытством стреляет в меня карими глазками. Очаровательная, нет слов просто.
– Мама, – говорит, не сводя с меня пристального взгляда. Словно прощупывает почву, проверяет границы дозволенного, маленькая хитрюшка.
Влеку девочку за собой и присаживаюсь вместе с ней на диванчик. Этот ушастый предмет интерьера оказался огромным плюшевым зайцем с каркасом внутри.
Мия ведёт себя так, будто это нормально, что вместо няни с ней сидит чужой человек. Либо девочка ничего не боится, что странно в её возрасте, либо…
Нехорошая догадка начинает сверлить нутро. Что, если эта Карина настолько распоясалась, что толком и не смотрит за девочкой? Занимается своими делами, получает зарплату и радуется, что её подопечная не ябедничает отцу.
Понимаю, что меня это не касается, но отчего-то испытываю волнение за малышку.
Руслан
– Что ж, Вадим, это очень даже… – пытаюсь подобрать слова, чтобы не перехвалить рекламщика. – Это достойно, достойно.
Бросаю мимолётный взгляд на парня – блестит, как монета на солнце. На премию рассчитывает? Ещё чего. Он уже которую неделю проект сдать не может, с какого перепугу я ему премию платить должен?
– И ты сам это всё подготовил за один день? – произношу, чувствуя какой-то подвох.
Я, конечно, сделал вчера парню внушение и даже пообещал уволить. Но так слабо верится в то, что этого бездельника мои угрозы напугали. Более того, Ерохин ещё не знает, что я объявление о поиске нового менеджера рекламы подал. Мне лодыри на работе не нужны, не для этого я столько лет своё агентство с нуля поднимал, чтобы подчинённые работали спустя рукава.
– С-сам, – заикается Вадик.
Замечаю, как вытирает ладони о джинсы. Нервничает.
– Ну, хорошо, тогда вот здесь переделай, – задумчиво брожу взглядом по наброскам, – и здесь.
Кивает, как китайский болванчик и торопится покинуть мой кабинет.
Не успевает. В дверях сталкивается с Миланой, бормочет какие-то несвязные извинения за то, что чуть не сбил девушку с ног, и норовит сбежать.
– Руслан Романович, я не знаю, что мне делать с практиканткой. Её нужно как-то оформлять, или пусть так работает? – тараторит девушка.
Прижимает к себе какие-то папки, часто-часто моргает. И эта туда же – дрожит от самого факта, что находится в моём кабинете. Это нормально, босса должны уважать и бояться, но главное, чтобы толк был.
– Какая практикантка? – прищуриваюсь недоверчиво.
Предчувствия касательно «самостоятельно» выполненного Ерохиным проекта только усиливается. Ух, жук, если соврал, сегодня же вылетит из агентства.
Нет, пусть отработает, пока я нового менеджера не найду. А потом всё равно лгуна уволю.
– Ну, из колледжа коммуникаций и рекламы, вы же сами с деканатом связывались, дали своё разрешение… – голос блондинки начинает дрожать.
– М-да, было что-то, ну, и? – требую дальнейших объяснений.
