И сегодня ей казалось, что ее дом стал сам не свой.
Выкинув из головы странные мысли, Фрэнсин проворно спустилась на кухню. Все здесь было в порядке. Нигде не было видно следов присутствия Мэдлин, и, надо думать, Констейбл и его подмастерье уже давным-давно отправились в Хоксхед, чтобы работать на строительстве нового отеля. Она взяла бутылку с притертой пробкой, которую вчера оставила на буфете, и мрачно улыбнулась. Ей надо кое с кем поговорить.
Одной рукой сжимая бутылку, а в другой держа семена фенхеля, Фрэнсин двинулась по лесу Лоунхау, не обращая внимания на безмолвных призраков, стоящих вдоль покойницкой дороги. Она настолько ушла в свои мысли, что, лишь повернув на развилке в сторону Колтхауса, осознала, что на этот раз Алфи, самый младший из призраков, которые обычно попадались ей в лесу, так и не преградил ей дорогу.
Погода нынче была под стать ее настроению – день выдался пасмурным, угрюмым: один из тех дней, когда тебе кажется, что солнце никогда не засияет вновь, когда идет непрестанный моросящий дождь, из-за которого волосы становятся кучерявыми, а в воздухе чувствуется противная сырость.
Она постучала в дверь мисс Кэвендиш, и внутри послышалось шарканье.
– Фрэн! – воскликнула мисс Кэвендиш, и на ее лице отразилось радостное удивление, но оно сразу же погасло, когда та увидела напряжение во взгляде гостьи. – Что стряслось? – спросила она, посторонившись, чтобы Фрэнсин могла войти.
В маленькой гостиной Фрэнсин повернулась к старой даме, но не села, когда мисс Кэвендиш махнула рукой. Ей было необходимо остаться стоять, чтобы контролировать разговор.
Безо всяких предисловий она начала:
– Ко мне приехала Мэдлин. – Сделала паузу, сглотнула и покачала головой. – Она сказала мне… сказала мне, что… Бри… – последнее слово Фрэнсин произнесла шепотом, потому что теперь, в такой знакомой ей гостиной мисс Кэвендиш, не могла продолжать.
– Сядь, Фрэн, – тихо сказала мисс Кэвендиш.
Фрэнсин села на край стула и повернулась к старой даме. На лице мисс Кэвендиш читалось сочувствие, от которого ей стало не по себе.
– Что Мэдди сказала тебе?
– Что нас было семеро. Она показала мне записи о нашем рождении и, – Фрэнсин всхлипнула, – две записи о смерти. А я и не знала, что Бри была моей сестрой… Она была моей сестрой, а я забыла ее!
– Ах, вот оно что… – Мисс Кэвендиш откинулась на спинку кресла. – Значит, ты действительно ничего не помнишь? – спросила она, помолчав.
– Нет… Что же с ними произошло? В записях о смерти говорится только одно – что Бри и Монтгомери утонули. И больше ничего. Никаких упоминаний об остальных моих сестрах, и Мэдлин говорит, что мать нам солгала, что отец вовсе не утонул в озере Эстуэйт, и что здесь о его смерти вообще нет никаких сведений, – произнесла она так быстро, что ее слова слились воедино. – Мне необходимо узнать, что именно произошло с Бри.
Мисс Кэвендиш посмотрела в окно на обложной моросящий дождь, затем со вздохом сказала:
– Об этом нелегко говорить, но я скажу тебе, что знаю, а не то, о чем тогда ходили слухи. – На ее морщинистом лице отразилась печаль. – Бри и Монти утонули в том колодце во дворе вашего дома около пятидесяти лет назад. И в ту же ночь Джордж – ваш отец – сбежал, забрав с собой остальных твоих маленьких сестер. Это то, что мне известно. Больше я ничего не знаю.
Фрэнсин пробрала дрожь. Она всегда ненавидела этот колодец во дворе.
