Её нельзя убить - страница 4

Выйдя из здания больницы, я села на ближайшую скамейку и, сцепив руки замком, минут десять просидела, оглядываясь вокруг и благодаря в душе Бога за его любовь ко мне. Территория больницы была большой. Я со своей точки видела только ее маленькую, тем не менее ухоженную зеленую часть.

Вдруг новое для меня странное чувство заставило на мгновение замереть. Дыхание неожиданно сперло. Где-то между лопаток пробежал скользкий холодок, потом тугой ком поднялся к горлу, и я почувствовала, как тело парализует животный безотчетный страх. Сердце стучало так громко, что, казалось, его биение слышно прогуливающимся рядом больным. Через несколько секунд все прошло так же внезапно, как и началось, но липкое прикосновение страха, будто отпечаток, застряло в памяти, не отпуская. Я нервно оглядывалась вокруг, стараясь понять, что или кто меня мог так напугать, пока взгляд не зацепился за мужчину в белом халате. Он стоял неподалеку, метрах в двадцати, скрытый за широким стволом дуба. Наверное, поэтому я не сразу его увидела. Облокотившись на дерево, мужчина курил, внимательно рассматривая меня. Увидев, что я заметила его пристальный взгляд, он бросил окурок в урну и направился в мою сторону.

– Можно? – спросил мужчина, указывая на место рядом.

Я кивнула. Тембр у него был красивый. Такой голос хочется слушать. Глаза смотрели приветливо, по-доброму. Он совсем не вызывал того страха, который только что сковывал меня, будто тисками. Наоборот, это был тот тип мужчины, который располагал к себе с первых минут. Ему было около сорока, каштановые слегка вьющиеся волосы уже начали седеть на висках, что придавало ему особый шарм. От стройного мускулистого тела исходила мужская сила и уверенность в себе.

Он протянул ухоженную заросшую кучерявыми волосками руку с длинными пальцами.

– Валентин Петрович, – представился новый знакомый, по-мужски пожав мою руку. – Я так понимаю, вы моя новая помощница, – утвердительно сказал он.

В первое мгновение я растерялась. Куда-то внезапно делась моя уверенность, и снова страх волной окатил меня с головой, закрутив сознание в черном омуте. Опустив на мгновение глаза, я увидела мурашки на своем теле и вздрогнула. Мысленно глубоко вздохнув, отбросив сомнения и страх, я взяла всю свою волю в кулак и, наконец, произнесла:

– Лаврентьева Валерия. Очень приятно.

– Ну что ж, Валерия, работать нам придется слаженно. Давайте-ка вы немного расскажете о себе, и, если никуда не спешите, я могу показать наше отделение.

– Конечно, нет, хочу. – Я смущенно сбилась. – То есть никуда не спешу, с удовольствием.

Валентин Петрович улыбнулся.

– Ну что ж, пойдемте.

Несмотря на свои тревоги, конец дня все же прошел отлично. Я немного рассказала о себе, а потом мы обошли отделение с вечерним осмотром больных. Валентин Петрович оказался хирургом высшей категории. По наблюдениям первого дня коллеги относились к нему почтительно. Я тоже невольно прониклась уважением к его спокойной уверенности и обстоятельному подходу к больным.

Когда начало темнеть, Валентин Петрович предложил выпить по чашке ароматного капучино в общей столовой. В отделе царила добрая атмосфера спокойствия и общего выздоровления. Проходящие мимо сотрудники подшучивали, обсуждали прошедший, а для кого-то только начавшийся рабочий день.

Попрощавшись, наконец, с коллегами и выйдя за территорию больницы, я увидела, что совсем стемнело. Звезды с высоты светили ярко и приветливо. Предупредив тетю Марину, что задерживаюсь, я решила пойти домой пешком. Было далековато, но дневная жара спала, и было приятно находиться в объятьях теплого воздух любимого города. Голова шла кругом от избытка эмоций. Хотелось снова и снова пережить в мыслях этот день. Задержаться в минутах, проанализировать свои ответы, поведение.