И вот такая грязь, что на нее вылили, была совсем уж неожиданной. То есть она тут старается, поддерживает работоспособность всей команды, а подчиненные радуются только ее деньгам, а не работе. Еще и ее саму опустили до Ледышки и селедки. Ну какое им дело до ее личной жизни, есть ли у нее кто-то или нет. А может она не любит противоположный пол. А может ей вообще этого не надо. А может у нее с десяток молодых парней, дожидаются ее в квартире и будут там исполнять все ее желания.
Анна расплакалась. Никаких парней в одинокой квартире не было, да и не могло быть. Там не было ни вазочки, ни кружевной салфеточки – ничего личного. Лишь необходимый минимум мебели, стены, покрытые шелковой штукатуркой, как удобный и износоустойчивый материал. Никакой декоративности в обстановке, что придало бы уют, да почти пустой холодильник, как признак того, что готовят тут редко. Но долго плакать себе женщина не позволила – не по статусу сопли разводить из-за каких-то болтушек. Не нравятся ее методы? Она придумает другие, от которых они все взвоют, но в обиду себя не даст. Главное – не переступить черту, не наказывать за слова, только за поступки. Но раз уж ее не уважают, она может позволить себе немного такого же отношения, в воспитательных целях.
Немного успокоившись, Анна решила поужинать в кафешке, что была в том же здании, где и офис. Такого она себе редко позволяла, но сегодня был слишком сумбурный день, почему бы не внести приятное разнообразие. Но и тут ее ждал неприятный сюрприз в лице странного мужчины. Она как раз попробовала заказанный салат, когда он ворвался в помещение, глядя себе на руку. Почти добежав до центра зала, он наконец-то оторвал глаза от собственной руки и огляделся. Почему-то сразу его взгляд зацепился за Анну, и женщина поежилась.
«Подойдет – сразу откажу», – женщина не горела желанием подавать нищему, особенно после того, как наслушалась от своих же работников грязи, хотя еще надеялась, что она ошиблась.
Увы, непонятный мужчина в сером балахоне до пят и странной шляпой двигался именно в ее сторону. Подойдя ближе, он внимательно смотрел то на нее, то на свою руку, то снова на нее, пока не улыбнулся.
– Как же вас сложно было найти, – голос у бомжа оказался на удивление приятным.
– Я нигде не пряталась, – парировала Анна, делая строгий вид, – Принимаю у себя в кабинете в приемные часы. Но боюсь вас туда в таком виде не пустят.
– Еще я по вашим высоткам не носился, – пробурчал бомж.
Мужчина рывком приблизился, ухватил женщину за руку и развернул ее ладонь к себе. Легкое касание, и ей вроде как одели кольцо на палец, прежде чем Анна пришла в себя от такой наглости и залепила пощечину незнакомцу.
– Что вы себе позволяете? – возмутилась она, но бомж уже отшатнулся назад, потирая щеку.
– А повежливее нельзя? – в голосе незнакомца звучала такая обида, что Анна даже усомнилась в происходящем.
Посмотрев на руку, она ничего не обнаружила, возникла даже мысль, что ей это все привиделось.
«Докатилась, – пронеслось в ее голове, – Воображение уже выдает меня замуж за бомжа. Неужели я на самом деле такая никчемная?»
Бомж еще раз окинул ее взглядом, снова что-то внимательно изучил на своей руке, после чего ретировался. Анна пожала плечами и вернулась к ужину, забыв непонятного незнакомца уже через минуту. И так слишком уж много переживаний за день на нее свалилось.
