Мы двигались без приключений, задержались ненадолго уже перед самым Санпрингом, под Фицроем захромала лошадь, пришлось остановиться и заменить подкову, а затем пересесть на запасную.
Все чаще между деревьями виднеются домики в окружении сада, аккуратные ломти огородов, отары овец на склонах холмов и тучные стада коров, по дорогам тащатся тяжело груженные подводы и телеги.
Белые, словно алебастровые, башни Санпринга поднялись незаметно, маскируясь под белые облачка. Городская стена смотрится настолько праздничной, что я не удивился, увидев на городских воротах вывешенные красные полотнища с золотыми львами, леопердами и прочими чудовищами, а дальше по стене несколько знамен с теми же мордами зверей.
По ту сторону распахнутых ворот аккуратные и добротные дома из красного кирпича, очень красиво, но сердце мое застучало чаще при виде чудо-дворца за высокой оградой, там десяток зданий соединены на большой высоте такими изящными воздушными мостиками, что даже смотреть вот так снизу страшновато.
Гвардейцы у ворот королевского сада, завидев нас, засуетились, один ринулся навстречу, другой помчался в караулку. Тот, что бежал к нам, с разбегу ухватился за стремя моего коня.
– Глерд!.. Велено, как только появитесь, срочно препроводить вас к ее величеству.
Я нахмурился.
– Препроводить?
Он поспешно поправил себя:
– Простите, проводить!.. С честью. Со всеми знаками внимания и подобающей учтивостью. Что-то очень срочное, глерд.
Я подумал, что «проводить с честью» тоже звучит двусмысленно, но придираться не стал, поинтересовался:
– Так и сказали?
– Нет, но… чувствуется.
Из караулки выскочили двое глердов в сияющих доспехах, замахали руками, ворота немедленно распахнули перед нами во всю ширь.
Офицер выбежал навстречу.
– Глерды, вас ждут в главном… Можете не слезать, вас просили немедленно, как только появитесь…
Фицрой пробормотал:
– Я вообще-то могу на коне и в здание… Это же здорово, потом всю жизнь хвастаться. В королевский дворец! Это не в крестьянский сарай…
Я пустил коня в галоп, впереди поспешно дают дорогу, даже стражники отпрыгивают в стороны. Вблизи здания я вынужденно перевел коня на рысь, а безбашенный Фицрой тут же с готовностью опередил.
Перед нами распахнули широкие ворота главного здания дворца, Фицрой нахально направил коня вовнутрь прямо в холл, подковы звонко зацокали по мраморному полу.
– Не хами, – крикнул я вдогонку, – мало ли что там.
Он крикнул весело:
– Вдруг кто палец в носу сломал?
– Вот-вот, – согласился я. – Дело серьезное. Не до хаханек.
Он заставил коня попятиться, а затем, как и я, покинул седло на пороге. Я передал, не глядя, повод за спину.
Со второго этажа по лестнице, звонко стуча подошвами, сбежал в холл Картер, злой и расстроенный, даже доспехи блестят как-то тускло и невыразительно.
– Глерд Юджин, – сказал он быстро. – Вы весьма кстати. Пойдемте со мной.
– Не в кабак, надеюсь? – спросил я. – А то знаю вашу столичную жизнь. Все не как у людей… Что случилось? Вижу, меня ждали. Но я вроде бы не обещал скоро вернуться.
Он хотел помчаться по лестнице через ступеньку, но я пошел обычным шагом, он вынужденно остановился, ожидая.
Я поинтересовался размеренным голосом:
– Руперт, что стряслось? Говорите.
– Может, – ответил он быстро, – лучше, когда вам у королевы все объяснят?
– Ого, – сказал я, – у королевы… Нет, Руперт, все-таки лучше, если расскажете вкратце по дороге. Чтобы перед светлы очи ее величества я предстал более готовым. Вы же мне как бы не враг? И хотите быть полезным самодержавию и деспотическому народному режиму либеральной автократии?
