Её звали Алиса - страница 3

– Что? – Игорь Викторович впервые за разговор поднял на неё глаза.

– Угнетающее воздействие на нейронные связи. Потеря старых. Невозможность образовать новые.

– Алиса, понимаешь, что это звучит как бред? Статьи, что ты читала, с высоким импакт-фактором?

– Да, конечно. Проверила авторов и списки литературы. Никаких причин для сомнений нет, – женщина спокойно кивнула, сейчас начнётся мозговой штурм.

– Хорошо. Давай предположим, что так оно и есть. Существуют некоторые вариации квантовых точек, которые, будучи неупакованными… – начал заведующий монотонным голосом уставшего преподавателя.

– Нет, нет, нет, – перебила Алиса. – В том-то и дело, что упаковка не равно защита. Мы вообще используем пористые частицы, ватериты, на основе карбоната кальция. По всем имеющимся данным – самая лучшая оболочка на данный момент. Дёшево и сердито. Имеется ввиду сама квантовая точка. Некоторые могут образовывать комплексы с упаковкой, а тот, в свою очередь, встречая в кровотоке определённые соединения, ещё комплексы. Это явление с отсроченным результатом и не стопроцентной вероятностью. В этом и проблема. Требуется заново пересмотреть этапы эксперимента с животными и добавить в него количество испытуемых. Но это дорого. Шесть крыс было сложно выбить, а понадобится значительно больше.

– Я понял. Давай так, дня тебе хватит на пересмотр статей? Выпиши, какие квантовые точки под вопросом и какие токсичные комплексы они образовывали. Сменим немного направление. Будем искать не универсальный агент, а наиболее безопасный. Думаю, это имеет такую же практическую ценность, но несёт в себе меньше промахов.

– Поняла. Сделаю.

– И Алиса. Не переживай. Если кто-то действительно задумал подпортить твою репутацию, мы сможем повернуть ситуацию на пользу. В таких делах выигрывает не тот, кто сделал первый ход, а тот, кто грамотно составил свою речь.

Мужчина замолчал и стало понятно, что пора покидать его кабинет. Алиса кивнула научному руководителю, подтверждая и соглашаясь со всем, что он сказал, и поспешно вышла. В голове было много мыслей и хотелось обдумать каждую как можно быстрее. Да. Сегодня домой она отправится не скоро. Хотя утверждение, что ей туда хотелось, совершенно не справедливо. Дом, в понимании Алисы, место силы, уюта и контейнирования эмоций. А место, куда приходилось ехать ночевать, такими качествами не обладало. И не могло. Общежитие для сотрудников университета даже не пыталось притворяться таковым. Зато можно было не переживать, что соседи сплетничают о поздних возвращениях. В общаге жили, в основном, люди науки и приходили также ближе к ночи.

Но сегодня – работа. «М-да, Сергеевна, лучше бы ты в Альгимед пошла. Продавала бы реактивчики, каталась на обучения за счёт конторы и на всякие новомодные корпоративные движухи», – подумалось женщине. Проскакивание в речи слов, которые употребляли студенты, в тайне радовало. Это давало надежду на то, что 35 – вполне себе клёвый возраст, очень далёкий от той женственности, которая граничит с «тёткостью». Глупо было отрицать, что возраст беспокоит даже больше, чем утерянный блокнот. Балансировать на лезвии между осознанностью и желанием поддаться эмоциям – это невероятно сложно. И с каждым годом, нет, что уж тут, с каждым месяцем, становилось всё труднее.

Алиса искала себя в науке и всеми силами держалась за мысль, что это именно то, чего хотела всю жизнь. Что именно учёная степень и хорошие наработки сделают счастливой. Но что, если где-то есть она, только выбравшая другой путь? И на сколько та версия чувствует себя лучше? Какие же опасные мысли – сплошная трясина неуверенности и печали. И ведь работы меньше не становится от таких рассуждений. И дышать ничуть не легче.