От мыслей, что кто-то имеет доступ к рабочему компьютеру, Алису отвлёк жалобный писк. Чёрт! Там же крысы в одной клетке! Женщина вскочила со стула, задевая коленкой столешницу. Больно. Будет синяк. На полпути к лабораторному столу, где была оставлена клетка, резко затормозила. Неудачно. Спотыкаясь о какую-то не кстати приставленную коробку и о собственную ногу. Вечная неуклюжесть. Но это всё потом. Вот именно сейчас стало не просто тревожно, а ужасно. Где-то на задворках сознания сформировался крик, достойный сцены оперного театра. Но наружу вырвалось лишь сдавленное сипение. Крысы были рассажены. В две клетки. И в каждой – поилка с чистой водой, кормушка. Животные выражали недовольство, вероятнее всего, от наличия слишком яркого света.
Алиса проверила – всё сделано верно, три женские особи и три мужские теперь были разделены территориально. Оставалось надеяться, что за этот промежуток времени никто не успел забеременеть. Иначе придётся ожидать, пока родятся крысёныши. А ждать не хотелось. Руки всё ещё подрагивали, и дышать ровно не получалось. Кто-то не просто заглянул в лабу, утащил блокнот. Кто-то работал за её компьютером, вёл раскопки в её файлах и даже похозяйничал с крысами. Ущерба при этом никакого не нанесено. Это очень странно. И откровенно пугающе. Так не бывает, чтобы помощь предлагалась анонимно. Только если за этим не кроется какая-то выгода.
Что-то щёлкнуло в голове, будто стрелочник меняет направление движения. Какая-то мысль покинула сознание, угасла и припомнить её уже никак не получалось. Важна ли она? Зато на месте старого уже во всю разворачивало деятельность новое. Алиса опустилась на пол.
Глава 3
Игорь Викторович чувствовал себя неважно. Невнятная тревога, не свойственная такой рациональной личности, очень смущала. Но объяснить даже самому себе, что не так, не получалось. За те годы, что должность заведующего кафедрой отметила тяжестью, успел устать. Но никогда не тревожился. Порой мужчина завидовал коллегам, а точнее, их беспечности. Когда можно просто работать, наслаждаясь процессом, не заботясь об администрировании. Но это быстро проходило. Он взял ответственность добровольно, никто не заставлял и не настаивал.
Федотова утомила. Её паника давала какой-то полярный эффект. С одной стороны – хотелось всё бросить и помчаться ей на помощь. С другой – как можно скорее выпроводить из кабинета и посоветовать не заниматься ерундой, а работать. Пустая трата времени с рассуждениями в духе «а что было бы, если» – вот, что очень уж не любил Гараевский. И раздражался моментально, как только кто-то пытался втянуть его в подобного рода беседы. Отвлекался он, конечно же, работой. Но, к сожалению, не своей. Появлялись силы проверять дипломные, курсовые, писать рецензии на статьи, править ТЗ для экспериментов коллег, да что угодно вообще. Лишь бы не своё.
Игорь Викторович даже не заметил, как оказался у двери в лабораторию, где обитала Алиса. Код от замка набрался автоматически. И только, когда пришлось толкнуть достаточно тяжёлую дверь, пришло осознание, где он. Внутри горел свет. Компьютер был включён. Тихо шуршали крысы в своих клетках, готовясь ко сну. Беглый хозяйский взгляд выявил типичную для Алисы картину: идеальный порядок на столе с документами и под тягой, полная вакханалия на лабораторном столе. И только она одна могла сказать, где что. Сама же Федотова нашлась на полу, недалеко от входа. Женщина сидела, поджав под себя ноги, сосредоточенно листая блокнот. Тот самый, что был якобы утерян. На гостя внимание никак не обращалось.
