Нужно было искать другие подходы. Вроде как Драпеза – директор Дубровицаводоканала – как-то обмолвился, что кто-то из его инженеров перешел в БТИ… Может – даст наводку? На-водку. На водку. В голове созрела идея – можно было провести время с пользой и продолжить расследование и без документов о недвижимости. По крайней мере, свою теорию о махинациях с частными домишками можно было проверить не только на бумаге, но и на практике.
Поскольку с патологоанатомом я не пил, то добежал за пару минут от «Дома быта», где располагалось БТИ, до стоянки рядом с редакцией и хотел было уже залезть внутрь верного «козлика», как увидел весьма тоскливую фигуру на лавочке под яблонькой, за домом, где располагалась редакция. Стариков!
Наш фотокор страдал. Он крепко держал голову в ладонях, чтобы она не упала на землю, и ковырял носком туфли загаженное бычками и пробками утоптанное пространство перед лавочкой.
– Женёк! – сел рядом с ним я. – Знаешь, мне очень-очень нужна твоя помощь…
– Гера! Что-то я тебя в редакции последнее время не вижу… О, а что с бровью?
– Отвалилась, – отмахнулся я. – Я тут расследование веду, и мне без фотокора никак нельзя!
Кажется, в его глазах появился интерес. Нет-нет, он не был пьян, просто Стариков пребывал в отчаянии, а в такой ситуации показать человеку, что он кому-то нужен и даже необходим, часто на самом деле является единственным способом вывести несчастного из тупика.
– Так, – сказал Женёк. – Ну, ключ от редакции у меня есть. Могу за аппаратом сходить. Что делать будем?
– Старожилов Резервации опрашивать. И фотографировать. И добывать ценные сведения, то бишь – убивать двух зайцев одним ударом.
– Шустрый ты стал, Гера, в последний год. Как будто второе дыхание открылось!
– Может, так оно и есть. Может, я теперь – другой человек? – прошелся по грани я.
– Эх, мне бы так…
– Не-не-не, одного чудилы нам в редакции достаточно, – тут же забеспокоился я.
Накличет ещё, второго попаданца сия уютная реальность не выдержит! А ну, как вселится в него какой-нибудь упырь и будет деньги на ставках выигрывать, а потом мир захватит? Стариков сходил за фотоаппаратом и вспышкой и с мрачным видом взгромоздился на пассажирское сидение «козлика».
– Я закурю? – спросил он.
– А ты куришь? Не знал. Стекло открути тогда…
– Закуришь тут, – всё так же угрюмо бормотал фотокор. – Я, может, повеситься хочу.
– Эк чего удумал! И не противно?
– В каком смысле – противно? Веревку накинул на шею, затянул, табуретку пнул ногой – и всё. Адью!
– И ничего не «адью». Будешь мучиться от удушья четыре или пять минут, загадишь всё вокруг испражнениями… Фу, Стариков! Потом кому-то тебя снимать, гадости вонючие убирать-отшкребать. Чистой воды эгоизм, а?
– Э-э-э-э… – Женёк был озадачен. – В смысле – четыре или пять минут?
– А ты что – собрался с веревкой на шее с высоты прыгать? Если этажа с третьего, четвертого – тогда да, может получиться и почти мгновенно. Шейные позвонки хрустнут – тогда да, тогда «адью». Но необходимо подобрать длину в соответствии с ростом. Есть, говорят, какая-то табличка, со специальными расчетами. Использовалась в викторианской Англии. Надо ведь продумать момент, чтоб голова не оторвалась и не улетела невесть куда, такое нередко случается, если веревка слишком длинная. А ну, как голову не найдут? Стыдно без головы-то!
– Гера, ну что ты дичь-то городишь?! – возмутился он.
