– Уточню, – пообещал я. – Но он же не один. И эта бабища, и очередь…
– А я, между прочим, по тому номеру позвонила, – помолчав, сказала Алена. – Что ж ты не спрашиваешь?
– Да ты что? – сказал я. – Так быстро? И что? Тебе пообещали?
– Ну, не все сразу, – засмеялась она. – Меня выслушали, поблагодарили и сказали, что обязательно со мной свяжутся.
– И все? – разочарованно спросил я. – А я-то думал, что ты завтра же поедешь за прибором.
– Не исключено, что они меня проверяют, – пожала плечами Алена. – Но уже то, что меня сразу не отшили, внушает надежду.
– Нам, наверно, лучше пока не общаться, – сказал я. – Кто знает, насколько у них раскинуты сети.
– Ну, ты скажешь, – засмеялась она. – Глубоко законспирированная и широко разветвленная шпионская сеть. Тотальная слежка за всеми изменниками жен… Ладно, если что узнаю, позвоню. Целую.
Я положил трубку и снова включил телевизор. Хоть раз за день новости посмотреть…
Пока шла реклама. Симпатичная девушка убеждала, что теперь не нужна будет никакая мебель, никакой ремонт и вообще… Я сделал погромче. «…Я забыла обо всех своих проблемах», – ворковала счастливая обладательница прибора. – «Мы с мужем так хотели сделать евроремонт, купить новую мягкую мебель, холодильник… Но, посоветовавшись, решили потратить все сбережения на этот прибор. Теперь мы можем менять мебель хоть каждый день. Все друзья завидуют нашей квартире. Сегодня мы живем в пентхаусе, а завтра в бунгало. Советую всем…» Я схватил пульт и переключил канал. «… Но ученые всего мира бьют тревогу. Пока никто не может сказать, как влияет это прибор на кору головного мозга…», я нажал кнопку еще раз: «…Чисто этические проблемы. Используются самые низменные, самые потаенные инстинкты…». Я выключил телевизор и ошалело потряс головой. Что это было? Может быть, я действительно, уже «теряю ориентацию»?
Сгоряча я решил снова позвонить Алене, но взглянул на часы и передумал. Было уже поздно. Поколебавшись, я снова взял пульт и включил телевизор. По всем каналам шла обычная программа. Я терпеливо дождался блока рекламы и просмотрел его весь, чего не делал никогда. Потом проделал ту же операцию на втором канале, потом на третьем… Нет. Ничего нет! Я снова выключил телевизор, достал из бара недопитую бутылку «Hennessy» и, налив бокал, залпом выпил его до дна.
…
День, как говорится, не задался. Шеф с утра был не в духе, раздавал направо и налево словесные зуботычины. Мне пришлось ехать к поставщикам для уточнения объемов и сроков. В контору я вернулся уже после обеда. Развернув тормозок, я налил из общественного чайника кипяток и тут же вспомнил, что так и не купил сахар. Пить чай без сахара не хотелось и я, чертыхнувшись, пошел к секретарше занять пару ложек. Конечно, телефон зазвонил именно сейчас. Я с трудом проглотил кусок бутерброда и поднял трубку.
– Привет, – сказал Владлен. – Твои Кисляки В.П. слыхом не слыхали ни о каком приборе и, тем более, его не заказывали. Ты доволен?
– Спасибо, Владька, – вздохнув, сказал я. – Я так и думал.
–Кроме того, – коварно продолжил Владлен, – один из них виртуальный. Телефон есть, адрес есть, а вот самого дома, и даже улицы, не существует. Так что, пока. Бутылки, так и быть, не нужно.
Я машинально дожевал бутерброд, запивая его чаем без сахара. Вот, значит, как? Нет Кислюка В.П., не было рекламы по телевизору… Кстати, на рынок бы сходить, проверить… Если и там ничего нет, то какой отсюда вывод? Да такой и вывод … Звонок телефона снова прервал мои мысли.
