Его присутствие здесь мне совсем не нравится. На наши семейные обеды его обычно не приглашают. Из этого следует, что сегодня предстоит какой-то внеплановый сбор.
— Ханна, посиди пока здесь до обеда. У нас мужской разговор, — подтверждая мои догадки, хрипит Робертс своей дочери и показывает мне рукой в сторону кабинета.
Подойдя к Ханне, целую её в щёку, ненароком проводя ладонью по её сумочке, и следую за своими боссами.
Зайдя внутрь, мы с Купером ждём, пока Дон усядется на свой трон, и только потом садимся напротив. Последний раз я был здесь в тот день, когда получил приказ устранить Кассандру. Кажется, как будто это было целую вечность назад.
— У нас проблема, господа. В семье завелась большая и жирная крыса, — без всяких прелюдий начинает Робертс, переводя изучающий взгляд с меня на Генри и обратно.
Я пока терпеливо молчу, ожидая дальнейших слов, чтобы понять, к чему он клонит.
— Откуда информация? — первым интересуется Генри, вертя большим пальцем печатку с чёрным камнем. Его неизменное украшение. Вот кого я бы точно проверил на вшивость. Перстни и часы – самые популярные места для установки жучков, поэтому их не позволено носить никому из подчинённых, стоящих в иерархии ниже подручного.
— Вчера на передаче крупной партии фараоны устроили облаву. Моих солдат повязали, и одному уже успели развязать язык.
А вот эта новость меня уже заставляет подобраться. Какого хрена?
— Кому? — спрашиваю озабоченно. Дон любит, когда переживают за семейные дела.
— Вот сегодня и узнаешь. Я отвалил за эту шкуру приличную сумму. Его держат в нашем ангаре в Пасадене. Поедешь сегодня туда с Генри. Мне нужно знать, кто его заказчик и что он знает ещё.
— Меры? — задаю волнующий меня вопрос.
— Крайние, — кривит он свой рот в усмешке.
***
Обед проходит в привычном тягостном молчании. Обычно мне это нравится, но не сегодня, потому что в тишине все мои мысли заняты только предстоящим кровавым мероприятием. Раз Купер едет со мной, исход уже предрешён, а это значит, что на мне будет висеть ещё одна смерть. Да, солдаты сделают всю грязную работу, но моя задача куда сложнее, чем пустить пулю. Мне нужно разговорить человека, а для этого используются очень неприятные методы.
Как только в столовую заходит Кэнди, несущая поднос с графином, я быстро мобилизуюсь, чтобы провернуть запланированный фокус. К тому моменту, когда Дон достаёт таблетки из внутреннего кармана пиджака, я уже вооружился ножом для масла, размазывая его по своему тосту. Девушка, как обычно, встаёт рядом со мной, плотно прижимаясь бедром к моему предплечью. Нож будто случайно соскальзывает и проходится прямо по моему пальцу. Я рефлекторно вскидываю руку с ножом, задевая ей графин, стоящий прямо на подносе, и он, конечно, валится на бок. Вода расплёскивается частично на меня, частично на стол, но я сразу подрываюсь на ноги:
— Какого чёрта ты трёшься об меня своим задом, идиотка? — рявкаю я на Кэнди, выхватывая поднос из её руки, и сразу же ставлю его на стол поверх блистера, который Дон успел выложить на стол.
Подмену никто из присутствующих не замечает, обращая внимание только на то, как я отчитываю несчастную девушку, жестикулируя перед её носом другой рукой, из которой сочится кровь.
— Ладно-ладно, Хоук, уймись! — всплёскивает руками Дон. — Иди лучше сходи палец перебинтуй, а то своей кровью тут всё заляпаешь.
Смотрю на свою руку и, покорно кивнув, удаляюсь в уборную, в глубине души ликуя от проделанной работы.
