– Я люблю тебя, – вырвалось у него.
Он и сам не понял, как умудрился сказать это так скоро. В его мире с этими словами не торопятся. Но здесь, в Гештальте, время мертво, но все остальное живее некуда.
Она улыбнулась самой ослепительной улыбкой на свете, и Алексей понял, что сейчас самое время.
Робость куда-то улетучилась, уступив место решимости.
Он притянул ее к себе, и их губы слились в поцелуе.
Алексей и не думал, что поцелуй может быть таким сладким. Он закрыл глаза, чувствуя губы самой красивой девушки во вселенной. Он нежно целовал ее, желая, чтобы этот миг не заканчивался. Никогда не думал, что может быть настолько чувствительным. Видимо, это приходит тогда, когда встречаешь настоящую любовь.
– Марина, солнышко, – лепетал он, обнимая ее.
Она прижалась к нему, и они вместе смотрели на небо.
– Расскажи мне о своем мире, – попросила она. – Пожалуйста.
– Я скажу одно: твой мир намного лучше моего, – ответил он. – В любом случае, лишь потому, что здесь живешь ты. Без тебя этот мир померкнет, солнце потускнеет, спрячется за тучами, и польется вечный дождь, оплакивая твое отсутствие.
– Ты умеешь говорить красиво, – заметила Марина. – Хоть я ничего и не поняла из того, что ты сказал, – она посмеялась над своим невежеством.
– И не надо. Я хочу, чтобы ты видела только солнце. Мой мир не для тебя.
Марина вдруг отстранилась. Поднялась с травы, отошла. Алексей тоже встал. И она обернулась, такая красивая в лучах солнца.
– Но ведь ты рано или поздно вернешься туда? – обиженно спросила Марина, пронзив его взглядом, требующим незамедлительного ответа.
– Придется, – признался Алексей, но он понимал, что делать очень не хочется.
– Останься, – взмолилась она, глядя на него глазами цвета морской волны, в которых застыла печаль.
– Не от меня зависит, – пожал плечами Ховрин, вспомнив слова Томирис.
Кстати, где Томирис?
Этот вопрос приходил в голову все чаще и чаще. Где она сейчас? Все ли с ней хорошо?..
Но глупо за нее волноваться в мире, где нет преступности.
И все же, нужно найти ее. Если она все еще в Гештальте…
Последняя мысль испугала Ховрина. Ему не хотелось бы оставаться здесь в одиночестве. Но глядя на Марину, он остался бы с ней где угодно.
И вновь Томирис ушла на второй план.
– Мне бы хотелось увидеть твой дом, – молвил Алексей, вглядываясь в Марину. В лучах солнца она была похожа на Богиню.
– Мы стоим прямо напротив него, – она указала на обычное четырехэтажное строение с несколькими подъездами. – Извини, пустить не могу. Нельзя, – она лукаво улыбнулась.
– Строгий папа, – предположил Ховрин.
– Брат у меня неприветливый, – ответила она хмуро. – Даже меня недолюбливает.
Алексею было странно слышать о плохих отношениях в этом мире. Казалось, здесь все должно быть идеально.
– А сестра у тебя есть? – вдруг спросил он.
– Мне и брата хватает, – усмехнулась Марина. – Так что, прости, впустить не могу. Да и сама я дома редко появляюсь. Мне больше нравится на районе гулять. Мне вообще нравится быть на свежем воздухе. Пошли, пройдемся еще.
Он безропотно согласился. Ему и самому было интересно узнать лучше мир, который он создал собственноручно. Они, держась за руку, гуляли по дворам, сидели в беседках… Повсюду росли деверья, зеленела трава. Странно, но за все время пребывания здесь они не встретили ни одного человека. Будто все спрятались, боясь помешать им.
Алексею в этом мире нравилось все больше и больше. Это солнце, красивая девушка рядом, этот дворик, окруженный многоэтажными домами, в котором Ховрин чувствовал себя будто в райском саду. Атмосфера спокойствия и умиротворения рядом с Мариной чувствовалась предельно. Наверно, все-таки Марина и есть истинный создатель этого Рая. Так безмятежно на душе, когда она рядом. Он слушает, как она говорит про животных, восхищается пением птиц… Он больше не спрашивал Марину об устройстве Гештальта. А она не затрагивала его мир, который казался таким несовершенным в сравнении с ее совершенной вселенной.
