Спустя двадцать минут Косулин вернулся в кабинет. Тимофей написал четыре коротких письма: брату, бывшей жене, сыну и любимой женщине.
Вот, готово. Я уложился в ваше время. Он перебирал письма в руках, вглядывался в них, улыбался. – Мне понравилось писать и стало легче.
Он встал, за окном почти стемнело, тени от занавески стали глубже и лицо его не казалось уже таким мертвенным, скорее благородным и чуть несовременным. Письма аккуратно сложил и положил в карман.
Спасибо большое. А на карту перечислить деньги за консультацию можно? По номеру телефона? – Тимофей открыл в телефоне мобильный банк.
Я рад, что Вам удалось написать письма. И не одно! Придете еще раз – можем с ними поработать. У науки есть для Вас варианты. Насчет денег – да, пожалуйста, можно на карту, я плачу с них налоги. А разве у Вас остался мобильный банк? После смерти можно как-то оставить деньги в мобильном банке? – Косулин был поражен.
Да, – хитро улыбнулся Тимофей. – Есть у меня спрятанные счета, которые еще не скоро найдут. Хоть к чему-то успел подготовиться, – он коротко усмехнулся, а глаза стали хитрыми и очень живыми.
Спасибо Вам большое. Я, может быть, приду еще, если получится.
Да, пожалуйста, запись за две недели. О времени я Вам напомню, не проблема.
Тимофей застегнул черную дубленку, поднял воротник, пожал психологу руку и вышел из кабинета.
За дверью ждала своего приема яркая девушка в короткой юбке. Она встала и улыбнулась Тимофею. Он тоже улыбнулся, рассматривая ее ноги. Во все бедро красовалась тщательная татуировка женского лица. Это было лицо ее матери.
Девушка с татуировкой матери
Эпизод 2.
Изабель вошла в кабинет Косулина, с интересом оглядываясь через плечо. Сегодня она была одета в коротенькую, в стиле 70-х, юбочку и красный короткий свитер. Эдакая хиппи нового тысячелетия. Татуировка на голой ноге смотрелась весьма интригующе.
Кто этот красавчик? – Изабель с места в карьер принялась пытать Косулина о вышедшем из кабинета высоком мужчине с бледным красивым лицом.
Понравился? – спросил Косулин, про себя усмехнувшись: некоторые и после смерти умудряются производить впечатление.
Да, даже очень. В моем вкусе. Жаль, что Вы ничего мне про него не расскажете, – конфиденциальность, правила, то, да сё…
То, да сё..? – Косулин искренне веселился. Действительно, почему бы не рассказать Изабель про только что вышедшего мертвеца из кабинета, про его душевные терзания, проблемы со временем и спрятанные банковские карточки. Про то, как он пытался помочь ему с помощью терапевтических писем. И до сих пор в шоке, от того, что происходит в его профессиональной жизни. То мертвецы на приеме, то загадочные «психические прыжки» в своих клиентов. Изабель не подозревает, что он в любой момент может очутиться внутри ее психики и она ничего не почувствует. Он уже пытался ей об этом рассказать, но вовремя передумал.
А ведь совсем недавно все было предсказуемо и скучно. Наступили двадцатые годы. Часики Новейшего времени тикали быстро, не отдыхая ни минуты. Кризис середины жизни психолога Саши Косулина остался в прошлом, его любовные раны зажили, а частная практика вышла на новый уровень. В целом он был доволен собой. Он вернулся в семью из дурацкой, снятой в приступе отчаяния и злости, неуютной однушки. Лида оценила жест, стала мягче, решив наладить их совместную жизнь.
Жизнь радовала, хотя энергии стало меньше, и это беспокоило. Психолог изучал медицинские сайты, откладывал деньги на лечение у дорогого эндокринолога-андролога. Косулин отчаянно сопротивлялся старению: ходил по врачам, научился читать анализы и находить правильные лаборатории. Здоровье стало очередным жизненным проектом. И ему это нравилось. Его клиенты также взрослели, он и их заставлял лечиться и требовал приносить анализы. «Любовь к себе в нашем возрасте выглядит именно так, – приговаривал он, поощряя очередного трудоголика съездить отдохнуть в санаторий. “Лежать на диване, соблюдать шаббат, смотреть сериалы и обязательно гулять на свежем воздухе».
