- Что? - залетаю в маленькую комнатушку и дикими глазами смотрю на брата. - Что?!
- Вот.
Он дрожащими руками протягивает мне тарелку, на которой лежит та самая замороченная самодельная булка с маслом, беконом и яичницей, что так любит Тиффани, и меня передёргивает. Посуда со звоном падает мне под ноги, разбиваясь на мелкие осколки. Еда разлетается по вычищенному донельзя полу, а мое тело ведёт. Цепляю взглядом раскрытую книгу на кровати, аккуратно заправленную постель, мягкий плюшевый костюм, которые обожает моя Барлоу, брошенный бесформенной кучей в углу, и оседаю на пол. Уже понимаю, что это конец. А когда заходит Чарли и глухим голосом сообщает, что соседи видели, как постояльцы спешно покидали дом около часа назад, то все внутри меня выгорает дотла, оставляя за собой смерть и пепелище.
- Мы опоздали, - выдыхаю задушенно, глядя в смазанный на полу желток, - она забрала ее.
16. Глава 15
If I Lose Myself - OneRepublic, Alesso
Двадцать восемь месяцев спустя
Тиффани
Медленно прохожу по маленьким улицам места, ставшего мне домом в последние два с лишним года. Каждое утро вот уже который день я преодолеваю один и тот же маршрут, возвращаясь в наш неказистый домик на окраине, где мы живем втроем: мама, я и Рон. Расслабленно наблюдаю за солнцем, встающим из-за начинающих обрастать зеленью холмов, пытаясь отвлечься от разрывающих душу мыслей, но сама просто погибаю изнутри. Казалось, что за свою недолгую по всем меркам жизнь, я уже полностью познала горечь утраты, но судьба решила иначе. Она стремилась поиздеваться надо мной, сначала неожиданно вернув мать, после чего снова забрать. Но теперь насовсем.
Разглядываю ставшие такими привычными окрестности деревни Сар, расположенной на расстояннии от Парижа примерно в семистах километрах. Я ни разу не была во Франции, но за все наше прибывание в стране так и не выехала из этих окрестностей - мама была убеждена, что для моей же безопасности лучше не покидать границы коммуны. Потрясающе красивые пейзажи скрывает место, спрятанное среди многочисленной зелени. Уже столько времени прошло, как я здесь, но восторг не уходит.
В этой деревушке у Рональда остался дом, который перешел к нему от бабушки. Именно сюда мы и направились после того, как спешно покинули Лондон. Когда я позвонила Киллиану тогда, в тот злополучный день, то думала, что не смогу вообще ничего сказать. Услышала его голос и расплакалась. Скольких сил мне требовалось взять себя в руки под гневным взором новоприобретенной матери, что торопила меня с каждой сказанной буквой. Тогда мне казалось, что я умерла. Умерла вместе с ним на другом конце провода, потому что слышала по голосу все, что происходило у него внутри. И, надо признаться, не осознавала в полной мере, какая дальше жизнь меня ждет.
Тот одноразовый телефон был уничтожен сразу после звонка. Им потребовалось не более получаса, чтобы собрать все наши вещи и разбитую меня, а затем обыкновенным мешком затолкать в неприметный черный седан, коих по городу ездят тысячи. Мама о чем-то переговаривалась с Роном, но я была абсолютно далека от реальности происходящего. В душе так детонировало и разрывало плоть, что физически заворачивало. Но до этого, к сожалению, никому не было дела. Я отпустила Киллиана, потому что люблю его. Как никого не любила. Именно поэтому оставила, дала ту самую пресловутую свободу выбора без вечной оглядки по сторонам, потому что со мной его бы ждала постоянная гонка. Опасная, разрушающая и, возможно, последняя. Я сидела на заднем сидении и оплакивала человека, которого оставила добровольно, даже не смотря на то, при каких обстоятельствах я видела его в последний раз. В конце концов, когда-то наши пути разошлись. Значит сейчас я всего лишь ускорила и так неизбежный исход.
