– Катька, ты – гений! – Даша захлопала в ладоши, – а он такой – он может отчудить!.. Знаешь, как он все красиво излагает? Закачаешься!..
– Слушай, – Катя взглянула на часы, – давай спать.
Обе быстро юркнули в свои постели, и тут до Даши дошло, что они фактически вернулись на исходные позиции.
– Кать, – она поднялась на локте, – если это Дени, то кто же поджег бумагу?
– Не знаю, – Катя зевнула, – давай спать – завтра разберемся.
Прожектор на стройке внезапно погас, только вместо непроглядной тьмы, за окном возникло серое предрассветное марево. Наверное, это было то время, когда третий раз кричат петухи, разгоняя по темным углам нечистую силу. Петухов в городе давно не осталось, но Даша и без них ощущала, как ночь утаскивает с собой все тайны, оставляя пустоту, пока не заполненную дневными заботами. Глаза закрылись, а в угасающем сознании еще держалась на плаву последняя здравая мысль: …утром, точняк, не встану… а разбирать эти чертовы шмотки?.. Ох, мамка мне вставит…
вторник 12.20
Сквозь сон Даша услышала, как что-то упало – негромко, но совсем близко; нехотя открыла глаза и увидела серое небо. Мелкий дождик бесшумно гладил подоконник распахнутого настежь окна, а уж с него тоненькая струйка стекала на отмостку, где за долгие годы образовалась аккуратная круглая дырочка. Дождь разогнал неугомонных строителей, и в комнате было непривычно тихо – совсем, как раньше. Возле стола стояла Катя, увязывая коробки с обувью; одна из них и упала, разбудив Дашу.
– Доброе утро, – Даша сладко потянулась. От тишины; воздуха, пропитанного удивительным запахом мокрой земли, и голоса неизвестной птички, словно возникшего из не такого уж далекого прошлого, Даше сделалось очень хорошо, и то, что происходило ночью, подернулось тонкой дымкой, отделяющей реальное от нереального.
– Дашка, совесть имей, – Катя повернулась к сестре, – сейчас уже мамка вернется, а ты все дрыхнешь. Время-то – полпервого.
– Сколько? – Даша села, спустив на пол босые ноги.
– Говорю ж, полпервого. Я тут с восьми утра кружусь…
– И как ты встала в такую рань?..
– Встала… мамка подняла. Тебя тут будили всем составом, но ты даже глаза не открыла. Сказала «щас», перевернулась на другой бок и дальше давить массу.
– Каким составом? – не поняла Даша.
– Сначала мамка; потом заявился Илья. Он на новой хате Интернет тебе собрался ставить; уже модем притащил.
– Он чего, сбрендил? Мы еще не переехали – чего ставить?
– А вчера, помнишь, я тебе говорила, что утром явится тот, кто аськался с тобой? Вот, он и явился, а ты говоришь – Юля какая-то… он это и есть. И Дени твой, небось, он же – потому и фотку слать не хочет.
– Придурок, блин, – Даша зевнула.
– Потом все ушли, а мне стало жалко тебя будить.
– Ты – настоящий друг, – Даша послала воздушный поцелуй, но Катя лишь усмехнулась.
– Друг… Я тут половину вещей сложила.
– Чип и Дейл спешат на помощь! – бодро вскочив, Даша побежала в ванную.
Когда она вернулась, Катя, закончив с обувью, разглядывала высыпанные на стол компакт-диски и неспешно укладывала их в коробку. Даша решила начать с мягких игрушек, которые все, не сговариваясь, почему-то дарили ей на дни рождения. …Неужто я располагаю только к игрушкам?.. Нет, чтоб подарить…
– Даш, а ты на свадьбе в каком платье будешь?
– На какой свадьбе? – Даша изумленно мотнула головой.
– На своей. С Ильей, – не выдержав, Катя расхохоталась.
– Иди ты!.. – Даша встряхнула огромного розового зайца, вроде, это он являлся сыном бухгалтерши, – вот, уж за кого меня никто не заставит выйти. Сморчок, блин, очкастый!.. Мешки где? – она ласково погладила беспричинно обиженного зверя.
