Командир экипажа заблаговременно вывел в угол обзорного экрана данные со сканера, поэтому мы могли отслеживать объект в реальном времени. Долина оказалась живописной и относительно крупной, этакая чаша в окружении увенчанных снежными шапками гор. По самой ее середине протекала река, бравшая начало в ледниках. На первый взгляд очень удобное место, так и просится поселение. Воды в избытке, климат нормальный, разве что виноградники не разведешь, все же зона средних широт, не субтропики. Но это все лирика. Пока же наше внимание привлек «блин» старого корабля, по первому впечатлению – среднетоннажный «универсал-эксплорер», какие были в ходу до войны. Пилот заложил круг над долиной, дав нам возможность рассмотреть древнюю развалину в подробностях, потом аккуратно приткнул бот под бортом обветшалой громадины – само собой, на безопасном удалении. Корабль стоял аккуратно, посреди обширной ровной площадки в сердце природного амфитеатра. Посадочные опоры выдвинуты и упираются в грунт, причем утонули в нем уже на пару метров, не меньше, обшивка обшарпана, но видимых повреждений нет, равно как и крупных дыр или следов оплавления на дюзах маршевых двигателей. Такое ощущение, что трехсотметровый красавец приземлился в штатном режиме с соблюдением всех протоколов безопасности. А вот что с ним потом произошло?..
– Не нравится мне это, – разродился банальностью Коля Иванов, когда тишина стала слишком уж зловещей. – Наш корабль, зуб даю. Но откуда он тут взялся?
– Мало ли, – пожал я плечами. – Сколько посудин без вести пропало за триста лет? Смотри, что на борту написано: «Левиафан». Причем даже не на интере, просто латиницей. Наверняка из англоязычного сектора.
– Не факт, – возразил лейтенант Калашник. – Французским может быть с той же вероятностью…
– Надо по базе данных пробить, – озвучил очередную банальность Иванов. – Летуны, с базой связь есть?
– А как же! – немедленно отозвался пилот на общем канале. – Передаем картинку в реальном времени, обещали результат уже через пару минут.
– Ждем пока, – резюмировал капитан.
Охотники в салоне что-то оживленно обсуждали, но в наш разговор не вмешивались. У нас же беседа как-то сама собой угасла, и я поспешил воспользоваться передышкой для проверки ППМ питомца, заодно прогнал в тестовом режиме программное обеспечение. Петрович к процедуре отнесся равнодушно, как к неизбежному злу – слово «надо» я в него вколотил еще в учебке. Чует мое сердце, придется нам с напарником пошариться в пыльных коридорах призрака далекого прошлого.
– Есть контакт! – объявил между тем пилот. – Исследовательское судно класса «универсал-эксплорер», порт приписки Болл. Корабль числится пропавшим без вести с 2433 года. Ушел в прыжок, после этого на связь не вышел. Насчет пункта назначения сведений нет. Есть список экипажа, если кого интересует.
– Ага, только его нам сейчас и не хватает, – хмыкнул Иванов. – План корабля нужен, однозначно. А то мы по нему неделю бродить будем.
– Уже готов. Запускаю синхронизацию.
С этой процедурой справились буквально за секунды, еще минут десять ушло на тщательное сканирование безмолвной громады. Результат получили ожидаемый: на борту белковые организмы крупнее насекомых отсутствовали как класс. Накопители корабля тоже были абсолютно пусты, а сам он был давно и безнадежно мертв. Так что прогулка нам предстояла веселая: проламываться через люки и переборки удовольствие ниже среднего. Впрочем, сразу же выяснилось, что в команде Калашника как раз на такой случай имеется специально обученный человек с соответствующей аппаратурой, который любой люк запитает от переносной батареи, если, конечно, механизм не совсем обветшал.
