Египетские мифы. От пирамид и фараонов до Анубиса и «Книги мертвых» - страница 2

Изучать древнеегипетские представления о создании мира, да и вообще восстанавливать египетскую мифологию – все равно что пытаться сложить пазл, когда большинство кусочков потеряно, а коробку с рисунком кто-то выбросил.

В прошлом, сталкиваясь с разрозненными, бессистемными и откровенно противоречивыми фрагментами мифов о создании мира, египтологи сортировали их по географическому принципу – согласно тому, где, по их мнению, зародился (или обрел узнаваемые формы) тот или иной культ. Была мемфисская теология (по названию города Мемфиса), гелиопольская теология (по названию Гелиополя). Существовала даже точка зрения, что эти религиозные центры – каждый со своей версией сотворения мира – конкурировали друг с другом[2]; иными словами, что египетские жрецы с презрением поглядывали на иногородних коллег, если те, к примеру, ставили бога Амона в обличье Великого Гоготуна выше небесной коровы, породившей бога Ра.

Возможно, так оно и было, однако у различных версий мифа о происхождении Вселенной есть сходные мотивы и структуры. Похоже, что каждый региональный культ в своем варианте мифа подчеркивал значимость определенных фигур, этапов и действий и заменял одних богов другими. Таким образом жреческие сообщества Египта предоставляли скорее альтернативные, чем конфликтующие интерпретации, и риск внутренних стычек был невелик.

Бог Нун поднимает в небо солнечную ладью

Несмотря на отсутствие универсальных трактовок, в основе древнеегипетской мифологии все же лежала некая сюжетная канва – общее представление о том, с чего начался мир. В глубинах бескрайнего первозданного океана по имени Нун некое божество пробудилось или же замыслило творение. По собственной воле оно само или его отражения разделились на множество стихий и граней сущего, сотворив первых богов и первую твердь, выступившую из-под вод океана. После этого в небе воссияло солнце: по одной версии – око создателя, по другой – самостоятельное божество, вылупившееся из яйца. Его свет рассеял тьму первоначального хаоса.

Огдоада Гермополя возле солнечной ладьи, по четверо богов с каждой стороны

В период Нового царства, около 1200 года до н. э., в Фивах предпринимались попытки свести все ветви египетских религий в единый культ с богом Амоном в роли верховного творца. Источники этого периода особенно ценны для изучения древнеегипетской версии зарождения Вселенной. В них подробно изложены представления о том, как возник мир согласно версиям крупнейших религиозных центров Египта – в первую очередь, Гермополя, где чтили восьмерых изначальных божеств (Огдоаду); Мемфиса, где считалось, что Вселенная сотворена по слову бога-демиурга Птаха; и Гелиополя, где был силен культ бога Атума(-Ра), из которого вышел мир, словно из семени или яйца. В этой главе мы изучим версии мифа о сотворении всего сущего, опираясь на труды ученого-египтолога Джеймса Аллена и анализ фрагментов из гимна Амону времен Рамессидов – уникального текста с теологическими выкладками одной из самых влиятельных жреческих школ Египта.

До начала творения Вселенная представляла собой бескрайний океан – темный, безжизненный и недвижный; бороздить его было бы удобнее на подводной лодке, чем на космическом корабле. Не существовало отдельных стихий, неба и земли, жизни и смерти – лишь безымянный хаос. В таком виде – в молчании и неподвижности – Вселенная пребывала целую вечность. Считалось, что человеческий разум не в силах до конца постичь ее состояние; однако древние египтяне пытались это сделать, представляя взаимосвязанные элементы безбрежного океана в виде четырех неразрывных пар – мужчин-лягушек и женщин-змей. Нун и Наунет символизировали безграничные воды хаоса, Хух и Хаухет – бесконечное пространство, Кук и Каукет – мрак, Амун и Амаунет – сокровенное. Эти четыре пары нередко называют восемью изначальными богами Гермополя, или Огдоадой (от греческого слова, означающего восьмерку).