– Чем именно он занимался?
Я покрутилась в поисках пепельницы. Тимохин сразу просек мой взгляд и вынул откуда-то снизу, из стола, необходимый предмет.
– Курите, пожалуйста. Я сам-то этим не балуюсь, – улыбнулся он и сразу перешел к делу: – В последнее время Глеб с напарником сопровождал ценный груз на выставку из дома владельца и обратно. Это очень ценная ваза, уж не знаю, какого века и кем выполненная.
Александр Андреевич помог мне прикурить сигарету.
– А кто его напарник? – спросила я.
– Никита Селезнев. Этот парень уже давно у нас работает.
– И как происходило сопровождение?
– Наши ребята приехали на машине к дому владельца вазы, потом они перенесли ее в машину, отвезли на выставку в Дом ученых. Там есть свои охранники. А вечером забрали вазу и отвезли домой коллекционеру.
– А не было бы удобнее не возить вазу, а оставлять ее там, на выставке?
– Таково было желание владельца.
– Вы не могли бы назвать фамилию этого человека?
– Понятия не имею, – честно признался Тимохин. – По данному вопросу вам надо поговорить с устроителем выставки Олегом Ивановичем Быстряковым. Он должен все знать.
– Он работает в Доме ученых?
– Нет. Он много чего организует. Но в данный момент, думаю, вы сможете его там застать.
– А личное дело Сашкова? Можно его посмотреть?
Александр Тимохин задумался на несколько секунд, а потом вызвал секретаршу. Та принесла дело, а заодно и кофе с печеньем.
Я принялась внимательно читать, что там про Глеба написано. Родился в семидесятом году, тридцатого марта, в городе Лабаково Тарасовской области. Про школу было написано, а дальше – совсем ничего. Только про армию имелась отметка. Учился ли он после школы, где работал до «Гаранта» – неизвестно. Трудовую завел здесь. Вроде раньше она не заводилась.
– Очень скудные сведения, – посмотрела я на Тимохина. – Вам этого достаточно?
– Да. Для нас главное – хороший работник. Какая разница, что с ним было раньше? Глеб у нас сначала испытательный срок проходил. И очень хорошо себя показал. Мы и взяли. – Александр Андреевич пододвинул мне чашку с кофе поближе. – Пейте, а то остынет.
– Вы сказали, что в последнее время Глеб работал с напарником. Как его зовут и что вы о нем можете сказать? – продолжила я расспросы, проигнорировав предложение, так как не могла заставить себя прикоснуться к принесенному напитку. От него явно пахло растворимой гадостью.
– Никита Селезнев. Тоже ценный кадр. Мы вообще стараемся случайных людей не брать. Проверяем не анкетные данные, а человека в деле. Так вот, Никита у нас – один из лучших. Можете прямо сегодня с ним поговорить. Если вы сейчас поедете в Дом ученых, то он, скорее всего, будет там.
– А потом куда денется?
– Потом приедет сюда до вечера, пока снова не надо будет ехать за вазой.
Александр Андреевич отвечал с готовностью и охотой, будто в суде в качестве свидетеля. Весь его вид показывал, что человек он серьезный. Я непроизвольно стала верить ему. Конечно, и люди у такого директора должны быть под стать. Но если все-таки убийство связано с работой Глеба, то тогда где-то здесь есть изъян.
– Вы сами что вообще по поводу убийства думаете? – напоследок я решила задать директору такой вопрос.
– Ничего. Честно говоря, я ничего не понимаю. Мне позвонили вчера и сообщили, что Глеб покончил с собой. Я долго думал, в чем тут дело. А сегодня Ильин с утра «обрадовал» вестью, что Сашкова, оказывается, убили. Тут я вообще ориентацию потерял. Но хочется верить, что это убийство никоим образом не связано с нашей фирмой.
