– Сеньора не должна знать про этот разговор, Матео.
– Откуда вы знаете…
– Я много чего знаю. Поэтому не советую тебе валять дурака. Когда Анна вернётся, сделаешь вид, что всё это время скучал и ждал её. Если она попросит сбавить цену, сбавь.
– Но…
– Разницу компенсирую я. Ты всё понял?
Итальянец быстро кивнул. Я осмотрел его с головы до ног. Сабину ему? Хрен ему, а не Сабину. Если ещё раз посмотрит… Но что-то подсказывало, что посмотреть он не осмелится.
Смотреть на свою женщину имею право только я.
Я вернулся к машине, бросил взгляд на двери торгового центра.
– Когда они с Сабиной закончат, отгонишь «жука» на проверку, – сказал я, захлопнув дверцу.
Откинулся на спинку кресла и уставился на двери торгового центра. Белый сарафан на тонких лямках, собранные в высокий хвост волосы, миндалевидные глаза цвета чёрного кофе. Да, винить итальянца за то, что в штанах у него стало тесно, было тяжело. Но это только его проблемы.
Сабина – моя. И если потребуется, знать об этом будет каждый дворовый пёс.
Сабина
В магазине было столько всего, что разбегались глаза: куклы, интерактивные и мягкие игрушки, детская одежда и игрушечная посуда. Продавщица показала мне столько плюшевых собак, что под конец я забыла, с чего мы начали. Но ни одна из них даже отдалённо не напоминала Тошу.
– Нет, спасибо, – я в очередной раз вернула игрушку. – Простите, я вас совсем замучила.
– Ничего, – понимающе улыбнулась продавец. – У меня сыну четыре. Что такое потеря любимой игрушки, мне знакомо.
Ни она, ни Лаура не поставили под сомнение, что я – мама. Да и с чего бы? Это мне было страшно наделать ошибок, это я только привыкала каждое утро не посылать дочери невидимую радугу из ярких лучиков, а касаться её и целовать в мягкую щёчку.
Сколько мне потребуется, чтобы даже не забыть – заполнить два года без Жасмин днями с ней? Её улыбками, лепетом, её простым и нужным, как воздух, «мама»?
***
Хозяин фольксвагена ждал меня у машины.
– Если мы договоримся, я смогу уехать на ней? – спросила я, кладя на заднее сиденье покупки.
– Боюсь, что забрать машину можно будет только завтра. Документы, переоформление, сами понимаете.
– А как-то ускорить это нельзя? – посмотрела я многозначительно. – Город маленький, наверняка у вас есть кто-то, кто мог бы помочь.
– В любом случае, это будет не раньше, чем завтра. – Он открыл дверцу со стороны водителя.
Раздосадованная, я села за руль. Взгляд упал на приборную панель. Сколько я не водила?
Внезапная неуверенность заставила засомневаться. Сперва я должна вспомнить, что случилось той ночью. Моя беременная сестра погибла в машине, за рулём которой сидела я. Только я каким-то образом смогла выпрыгнуть. Что случилось?! Почему Лейла пустила меня за руль пьяную?! Может, ей стало плохо? Но тогда почему ей просто не вызвали скорую? Может, это случилось на обратной дороге, и мы поменялись местами? Что, если эти часы так и останутся чёрной дырой? Что, если я так никогда и не узнаю ответы?
– Пристегнитесь на всякий случай, сеньора.
Голос хозяина отвлёк меня от размышлений. Захлопнув дверь, он застегнул ремень. Что-то в его словах показалось странным, но что, я не уловила. Завела машину.
– Давно не водила, – сказала честно.
Осмотрела панель и с осторожностью сдала назад.
Машина послушалась. На секунду неуверенность парализовала меня, паника поднялась к горлу. Я едва не отдёрнула от руля руку, но заставила себя собраться.
