– Тася, – прочитала я и посмотрела в глаза щенку. – Ты Тася? А где ты живёшь? Ты откуда такая?
Она только виляла хвостом и доверчиво смотрела на меня. Я ещё раз огляделась по сторонам. Никого.
Собака принялась лизать мои пальцы. В глазах её читалась такая тоска, что сердце сжалось.
– Ты потерялась, малышка? Или… – я прислушалась.
Нет, вряд ли. Чтобы дойти сюда, такой малышке понадобился бы не один час, а потрёпанной или уставшей она не выглядела. Я погладила шелковистую головку, пальцами прошлась по ушку. Да что же за тварь могла выбросить настолько крохотное, беззащитное создание?!
– Ты пить хочешь, наверное? Жарко. Пойдём со мной.
Только я встала и жестом позвала её за собой, малышка пристроилась рядом. Отбежала вперёд, оглянулась и вильнула хвостом. Отбежала и опять оглянулась. В голову вдруг пришла безумная идея. А что, если…
***
Дочь зашевелилась. Почувствовав это, Тася опять принялась мотать хвостом. Я приложила палец к губам, и она, словно поняв, чего я хочу, присела возле ног.
– Просыпайся, – шепнула я Жасмин. – Кое-кто пришёл. Просыпайся.
Дочь сморщила нос. Повернулась на бочок.
– Просыпайся, – позвала ещё раз.
Жасмин разлепила сонные глаза. Зевнула.
– Смотри, – показала я вниз.
Дочь зевнула ещё раз и проследила за моей рукой. Остатки сна прошли сразу же, только она увидела маленькую ушастую красотку. Тася тоже пришла в восторг. Бросилась к Жасмин, словно знала её всю свою щенячью жизнь, даже заскулила от радости, стоило Жасмин дотронуться до неё. Смех дочери напоминал рождественские колокольчики. Её улыбка была самым прекрасным, что я когда-либо видела.
– Басяка, – засмеялась Жасмин.
– Собака, – поправила я. Придержала Тасю за шнурок на шее.
– Ты не узнала? А, Жасмин? Не узнала, кто это?
Жасмин распахнула глаза. После возвращения я перерыла весь дом, заглянула в каждую щель, но игрушка словно растаяла. Если бы не была уверена, что видела её, подумала бы, что мы оставили её в такси. Надежды, что Жасмин забудет про любимую собачку, не оправдались. Я еле уложила её. Слёзы, всхлипы, нежелание засыпать без пёсика: с трудом мне удалось остановить истерику. Но что будет вечером, я не представляла. Была не была…
– Это же Тоша. Смотри, солнышко. Это твой Тоша.
– Тоша? – картавя, пролепетала Жасмин, переведя взгляд с меня на Тасю. – Тоша?
Я затаила дыхание. Тася завиляла хвостом. Переступила с лапки на лапку.
– Тоша! – восторженно воскликнула дочь, и Тася радостно кинулась облизывать её.
Дочь обнимала щенка, а я смотрела на этих двоих и улыбалась. С остальным разберёмся потом. Пока Тася может побыть и Тошей. В устах Жасмин это всё равно звучало практически одинаково. Смеясь, дочь посмотрела на меня.
– Фея! Мама фея!
Я закусила губу. Но это не помогло. Слёзы наполнили глаза мгновенно. Я обняла Жасмин одной рукой, второй – вертевшуюся собаку.
– Ему надоело быть игрушкой, – я почесала Тасю за ушком. – Он сказал, что попросил волшебника отнести его в волшебную страну. Что раз теперь он живёт с феей и дочкой феи, он должен быть не игрушечным, а самым настоящим.
Жасмин слушала, разинув рот.
– Можете поиграть, – я помогла ей спуститься с постели. – Тоша очень рада тебе. Она сказала, что сильно по тебе соскучилась.
***
Остаток дня они не отходили друг от друга. В какой-то момент я сама поверила, что Тоша – та самая потрёпанная плюшевая собачка, награждённая за преданность моей дочери добрым волшебником. Уснули они тоже вместе. Как ни пыталась я уговорить Жасмин оставить ставшую не то Тошей, не то Тосей Таську за дверью, она отказалась наотрез. Стоило бы проявить настойчивость, но глаза Жасмин стали мокрыми, а малышка принялась поскуливать за закрытой дверью. Ругая себя за отсутствие воли, я сдалась.
