Я осталась стоять с грязными руками и колотящимся сердцем. Только спустя минуту смогла отогнать страх.
Не ведьма и не знахарка. Но кое-что я всё-таки знала. Взяв выпавшую из корзинки мяту, я растёрла между пальцев листочек и понюхала. Да, кое-что. Например, как приготовить самый вкусный чай.
5. Глава 4
Амин
Амур резко остановился. Не дёрнул бы я за поводья, влетел бы в реку. Сквозь чистую воду виднелось усеянное крупными камнями дно. Ледяная вода неслась бурным потоком.
Конь фыркнул. Бока его тяжело вздымались после долгой скачки. Дав ему пройтись шагом, чтобы успокоиться, я спешился. Холодная вода отрезвила.
– Чёртова тварь, – процедил я, до конца не понимая, что именно так разъярило меня.
До этого дня Амур не подпускал к себе никого, кроме меня. Конюху и тому пришлось постараться, чтобы наладить с ним контакт. Хотя…
– Вспомнил её? – обратился я к коню. Тот повёл ушами, вскинул голову и заржал. Переступил с ноги на ногу. – Зря ты это, – я похлопал его по шее.
Солнце жгло спину, шкура Амура тоже была горячей. Подойдя к воде, он принялся жадно пить. Возле меня, на нагретый камень, опустилась большая бабочка. Её шоколадные, с ободком цвета слоновой кости крылья раскрылись. Глупое примитивное создание.
Солнце припекало всё сильнее, и я, сняв рубашку, бросил её рядом. Бабочка сразу перепорхнула на неё.
– Ты бесстрашная, как посмотрю.
В ответ она кокетливо расправила крылья. Раздевшись донага, я вошёл в воду. Хорошо, чёрт подери! Река была быстрая и опасная. Но я давно перешёл с ней на «ты». Вечером мне нужно было появиться в местном театре. Его руководитель решил, что, раз я время от времени подкидываю денег, нужно оказать мне почести. Взять ли с собой жёнушку?
Найдя место потише, я окунулся. Вышел на берег и сел на траву. Дурная бабочка перепорхнула на ближайший камень. Цвет её крыльев напомнил мне платье Лейлы, которое я подарил ей когда-то для выхода в местный свет. Театр… Н-да, это тоже был театр.
– Пора домой, – поднявшись, обратился я к коню. – У нас с тобой есть дело. Вернее, у меня. А ты… Скотина ты, Амур. Повёлся на большие глаза. Дурак.
Сабина
– Смотри, пап, кажется, я ему понравилась.
– Ещё бы ты ему не понравилась, – отец дал сестре яблоко.
Конь потянулся к угощению, и сестра довольно улыбнулась. Что ответил отец, я не знала. Перед глазами была только ладонь с обручальным кольцом. Тонкие пальцы, выдающие в сестре пианистку, и умные глаза коня.
***
Грязь въелась под ногти. Сколько я ни мыла руки, избавиться от неё не выходило. В какой-то момент нервы сдали, и я, выключив воду, вобрала в грудь побольше воздуха, чувствуя, что глаза жжёт слезами.
Мягкие губы коня, чёрная грива… Всплывшая в памяти картинка не исчезала.
Похожий на звон колокольчика звук заставил меня вскинуть голову. С минуту в комнате было тихо, потом звук повторился. На стоящей у кровати панели горела лампочка. Когда Амин вернулся, я не знала, но сейчас он пожелал видеть меня в гостиной. В качестве горничной.
– Слишком долго, – услышала я, войдя.
– Можешь отправить меня в дом охраны.
Он одарил меня тяжёлым взглядом, прочитать который я не смогла. Промолчал и показал на диван.
– У меня для тебя подарок.
Я подошла, предчувствуя, что добром это не обернётся. На диване лежало платье. Шоколадно-коричневое, с отделкой цвета слоновой кости. Я подошла ближе.
– Не похоже на платье для прислуги.
– Это не платье для прислуги. Пойдёшь со мной в театр.
