Его и ее - страница 4

Главный инспектор полиции Джек Харпер

Вторник 05.15

Телефон жужжит, и я просыпаюсь, не досмотрев сон, который хотел бы досмотреть. Во сне мне еще нет сорока с лишним лет, я не живу в доме, залог за который не могу себе позволить, с ползающим младенцем, за которым не могу угнаться, и с женщиной, которая, не будучи моей женой, все равно меня пилит. Другой бы к этому времени разобрался со своими проблемами, а не жил, как лунатик, взятой в займы жизнью.

В темноте бросаю взгляд на телефон и вижу, что сейчас утро вторника. Еще жутко рано, и хорошо, что эсэмэс, похоже, больше никого не разбудило. Нехватка сна в этом доме может иметь ужасные последствия, но не для меня – я всегда был скорее совой. Текст на экране вызывает у меня энтузиазм, хотя не должен был бы. По правде говоря, с тех пор, как я уехал из Лондона, моя работа стала скучной, как ящик с нижним бельем монахини.

Я начальник местной Главной группы по расследованию тяжких преступлений. Звучит впечатляюще, но только не применительно к самому темному пятну графства Суррей, где я нахожусь. Блэкдаун[3] – квинтэссенция английской деревни, от нее до столицы меньше двух часов езды. Мелкие преступления и редкие кражи со взломом – самое тяжкое, что здесь может произойти. Деревня скрыта от окружающего мира стеной деревьев. Похоже, древний лес держит Блэкдаун и его обитателей в прошлом, как в капкане, равно как и постоянная тень. Но этому месту не откажешь в красоте – оно напоминает пряничный домик. В старых переулках и узких улочках полно коттеджей с соломенными крышами и белых частоколов. Количество пожилых людей здесь выше средних показателей, а уровень преступности – ниже. В такое место приезжают умирать, и я никогда не думал, что когда-нибудь буду тут жить.

Я не могу оторвать глаз от сообщения в телефоне, практически смакуя слова по мере того, как в них вчитываюсь.

Сегодня ночью в Блэкдаунских лесах найдено тело женщины. Требуется Главная группа по расследованию тяжких преступлений. Пожалуйста, позвоните.

Сама мысль о том, что здесь обнаружили тело, кажется ошибочной, но я уже знаю, что это не так. Спустя десять минут я сижу в машине. Я полностью собран и уже выпил кофе.

Мой последний подержанный кроссовер было бы неплохо вымыть, и, как я понимаю слишком поздно, меня тоже. Понюхав подмышки, почти готов вернуться в дом, но не хочу ни терять время, ни будить домочадцев. Ненавижу то, как они на меня иногда смотрят. У них одинаковые глаза, которые нередко наполняются слезами и разочарованием.

Возможно, я с излишним энтузиазмом стремлюсь попасть на место преступления раньше всех остальных, но ничего не могу с этим поделать. Много лет здесь не случалось ничего настолько плохого, и от этого мне становится хорошо. Придает оптимизма и сил. Если работать в полиции столько, сколько я, начинаешь мыслить, как преступник, хотя тебя им не считают.

Включаю двигатель и молю, чтобы он завелся, игнорируя собственное отражение в зеркале заднего вида. Волосы – которые теперь скорее седые, чем черные, – торчат во все стороны. Под глазами темные круги, и я выгляжу старше, чем есть, если правильно помню. Я пытаюсь утешить себя: в конце концов, сейчас глубокая ночь. Кроме того, меня не волнует, как я выгляжу, а мнение других людей значит для меня еще меньше, чем собственное. По крайней мере, я все время так себе говорю.