Зачем он задал тот вопрос? Зачем? Будто растормошил, и я очнулась в своей брачной ночи. Забвение было более-менее терпимым, а он щелкнул пальцами, и все испарилось.
Опускаюсь на пол в душе и закрываю уши, чтобы не слышать ничего. Но все происходящее внутри не вычерпать ничем.
Виктор разделил мою жизнь на "до" и "после", а я оказалась к этому не готова. Я был хорошей женой для Адамо и теперь от меня ждут того же в отношении Виктора. И главное, он был добр. У меня нет причин для бунта.
И что там за дверью? Что он скажет? Что попросит рассказать?
Стало страшно. Может он зол? Отец, разумеется, не рассказал ничего Братве, теперь это наверняка стребуют с меня.
Слезы смешались с водой и стирая ее, я осушила свои глаза… на время.
Он сказал выйти голой до того, как задать свой вопрос. Что теперь он скажет, узнав о моем замужестве и материнстве?
Набрав в легкие воздуха, я со страхом открывала дверь. Я не знала этого мужчину и боялась. Но это именно те эмоции, которые я не планировала показывать.
«Всегда помни, кто ты такая Кара!» - слова мамы как нельзя кстати придали мне уверенности.
Поэтому я вышла с поднятой головой и, подойдя к кровати под его пристальным взглядом, опустилась на нее, укрывшись тонкой простыней.
Виктор лежал на спине, чуть облокотившись на изголовье постели, и следил за каждым моим движением. Голый и не прикрытый.
Хищный взгляд скользил по моему телу почти ощутимо. А я вспоминала, как он пытался заставить меня испытать оргазм. Возможно, в итоге он поймет, что этот брак не сработает и отправит назад к отцу.
Вряд ли я смогу расслабиться и отдаться полностью. И мне жаль, что это так.
Зачем нормальному мужчине сломанная женщина?
- Я думал, что ты ждала меня в ванной, - сказал он, поворачиваясь ко мне лицом.
- Почему ты так думал?
Мне пришлось то же самое сделать, так как было бы невежливо лежать прямо, а не смотреть на него.
Невольно я посмотрела на его татуировки.
Красивые. На его сильных руках они смотрелись органично. Но рисунок разобрать я не пыталась, вернув внимание его лицу.
Виктор ухватился за мой взгляд и старался не отпускать. Я заметила, что ему это нравилось. Но в то же время, когда он устанавливал его, я почему-то не могла так просто разорвать. Казалось бы, просто отвернись, закрой глаза и все. Но у меня не получалось.
Сейчас произошло то же самое.
- Ты была слишком долго.
- Я просто принимала душ, - ответила спокойно, не говорить же мне про истерику, хотя, возможно, глаза выдали.
- Уверена? – он потянулся ко мне и собственнически стянул ткань с моей груди, обнажая верхнюю часть моего тела, доходя до бедер.
Внутри бушевал протест. Потому что Виктор не был мне близок душевно. Но я вовремя одумалась. И лежала, смотря на него так, словно меня не беспокоит то, как он смотрит на мою грудь. Как обводит соски большим пальцем, накрывая окружность ладонью.
Как бы там ни было, соски превратились в твердые капли, а кожа песчаный берег, бархатный и покрытый мурашками.
Всего лишь физиология, так ведь?
- Ты во всем ищешь сексуальный подтекст? – спросила пересохшими губами, невольно плямкая прилипшим к небу языком.
- У меня брачная ночь, Кара, - мужская ладонь продолжала двигаться по моему животу, погладила бедро и по талии сбоку поднялась к шее. - Секс – это единственное, о чем я могу думать сегодня. К тому же ночью рядом со своей красивой и молодой женой. Было бы кощунством говорить о работе или делать вид, что ты меня не возбуждаешь.
