«И что он сделал со мной? Хотелось бы знать…»
А потом ее потянуло в сон. И, проваливаясь в непроглядную черноту, Злата все еще испытывала стыд за то, что Таро видел ее голой. И видел, что вся спина у нее исчеркана уродливыми рубцами.
***
Проснулась она далеко за полдень. Стеклышки в окне играли тонкими, ломкими радугами, разбрасывая цветные пятна по комнате. Солнце клонилось к закату и заглядывало прямиком в опочивальню. Злата потянулась, попробовала сесть и поняла, что сил прибавилось. А еще проснулся голод, потому что в последний раз она ела… Хенеш, не меньше двух дней назад.
Злата кое-как облачилась в широкую льняную сорочку, откинулась на подушки, обливаясь ледяным потом. Все же что-то было с ней не так. Никогда еще, даже после «любовных утех» с Велеславом, не было ей так плохо. Больно – да. А тут ни руки, ни ноги не поднять.
Она осторожно, стараясь не делать резких движений, сползла ногами на пол. Взгляд тут же выхватил ночной горшок, и это было очень кстати. Прилушавшись, и убедившись, что никто не войдет тотчас, Злата воспользовалась им и убрала под кровать. Снова к щекам прилила кровь, а комната закружилась перед глазами, но Злата вовремя плюхнулась обратно в кровать.
«Сукин сын, – подумала вяло, – что он со мной сделал?
И ответ пришел сам собой – использовал, чтобы перенестись из заснеженной могилы в этот добротный терем.
Злата снова мотнула головой. Слишком много всего произошло за последние два дня, и ей понадобится время, чтобы все обдумать и принять какое-то решение. Однако, воспоминания о старосте, хватающемся за причинное место, заставили улыбнуться.
И еще… очень хотелось есть.
Словно в ответ на невысказанные пожелания, скрипнула отворяемая дверь, и в щель просунула голову незнакомая девица. Злате она сразу не понравилась: яркая, видная и вместе с тем не было в этой красоте ни доброты, ни хоть сколько-нибудь какого участия.
– Госпожа, я могу войти? – поинтересовалась она низким, с приятной хрипотцой голосом, хотя было ясно – войдет, не особо спрашивая.
Злата кивнула, продолжая рассматривать гостью.
Девица была довольно высока, обладала весьма аппетитными формами, которые не гнушалась лишний раз подчеркнуть глубоким вырезом да красными бусами. Черные, как смоль, волосы были заплетены в длинную толстую косу – тут Злата подавила невольный вздох и коснулась своих волос, которые безжалостно обрезала. Глаза, обрамленные такими же черными ресницами, напоминали отчего-то глаза Таро: яркие, зеленые, холодные. Нежный румянец на щеках намекал на отменное здоровье, а яркие пухлые губы наверняка свели с ума не одного юношу.
Девица расправила подол сарафана, подошла к постели.
– Меня зовут Велея, госпожа. Ратибор, мой хозяин, приказал мне ухаживать за тобой.
Злата зябко обхватила себя за плечи.
Велея. Хозяин Ратибор. Значит, эта красивая девица – не более, чем служанка, а то и вовсе рабыня.
Но почему же, почему при виде ее продирает морозцем по коже? Словно дурное предчувствие…
– Меня зовут Злата, – сказала женщина, – мне очень приятно познакомиться… Велея.
Та улыбнулась, открыто, обезоруживающе. И ощущение исходящей от Велеи опасности вроде бы как схлынуло, но остался на душе мутный осадок, словно масляные разводы на только что вымытой посуде.
– Ратибор и твой муж беспокоятся о тебе.
– Муж?.. – Злате внезапно показалось, что крыша терема обрушилась ей на голову.
